Про политику, свободу слова и «фигу в кармане»

О чём рассказал Дмитрий Рогозин

В Новосибирске побывал депутат Госдумы Дмитрий Рогозин, который сейчас воссоздает гремевший когда-то Конгресс русских общин (КРО). На пресс-конференции он изложил свою точку зрения, которая не без основания считается официальной позицией национал-патриотического крыла. Вопросы Рогозину задавали самые разные… А начал он с того, зачем к нам приехал…

— Дело Миронова, которое слушается здесь, в Новосибирске, я считаю сугубо политическим. В будущем мы будем участвовать в других процессах по аналогичным делам, не только по 282-й статье. Я намереваюсь выступить защитником по делу двух офицеров, которых собираются судить по делу убийства мирных граждан в Чеченской Республике. Это дело вообще шито белыми нитками. В Ростове эта история будет развиваться.

— Занимался ли раньше КРО правовой защитой?

— Общественная организация Конгресса русских общин занималась раньше правозащитой своих соотечественников, проживающих за пределами Российской Федерации, а сейчас ей приходится защищать своих граждан уже внутри своей страны.

Мы считаем, что последние несколько лет идет война провокаций, затеянных властями в отношении русского патриотического движения. Само по себе его возрождение началось несколько лет тому назад. В основном оно охватывает сейчас среду молодежи и людей среднего возраста. Люди стали прозревать, что без осознания ответственности русского народа за то, что происходит в стране, самой страны просто не будет. Есть давление партии власти на русские патриотические организации (как федеральные, так и региональные). Но вряд ли нашим оппонентам удастся добиться какого-то эффекта.

— Вы критикуете «Единую Россию» за ее инициативы. Почему?

— Сейчас мы видим, что «Единая Россия», осознав, что она наделала своими бездарными методами давления на патриотическое движение, увеличила количество людей в России, которые стали думать о том, что происходит в стране, увеличила актив патриотических организаций и стала придумывать свои собственные русские патриотические проекты.

Это приводит к тому, что и сама партия власти осознает, насколько важна эта проблема. Но, конечно, мы понимали, что они будут, как всегда, пародировать, копировать, передразнивать, обезьянничать… Как они это делали по всем тем важнейшим проектам, которые мы выдвигали в политическую повестку, будь то проект, связанный с борьбой с нелегальной иммиграцией, который перехвачен сейчас властью.

Мы же первыми начали об этом говорить. Нас назвали тогда ксенофобами, недочеловеками какими-то, расистами. Теперь они говорят то же самое, но делают это в еще более убогих формах. Помните, шизофрения антигрузинская была. Это — кампанейщина, которая ведется властью, чтобы пародировать оппозицию. Мы к этому не призывали и понимаем, что в корне такой проблемы, как борьба с этнической преступностью или борьба с нелегальной иммиграцией, лежит не неприязнь друг к другу, а совсем другое — прежде всего коррупция, воровство действующей бюрократии, которой выгодно сегодня иметь армию нелегальных иммигрантов, чтобы использовать их в качестве работ на стройках. А в итоге — захват целых секторов российской экономики этнической преступностью. Но об этом мало кто думает. Думают прежде о деньгах.

— Вас обвиняют в крайнем национализме…

— Многие понимают, что от пробуждения русского народа многое будет зависеть. Национальный фактор в понимании мира имеет очень серьезные корни. Есть три течения политической мысли: либерализм, социализм и национализм. В каждом из этих течений есть крайние стороны и есть умеренные.

В национальном движении крайне правые — национал-социалисты и есть националисты. Между ними пропасть. Сегодня во многих национальных республиках у власти находятся крайние этнические националисты, защищающие по-своему интересы своих народов. Кадыров считает себя чеченцем номер один и защищает всех чеченцев. Даже в отношении Кондопоги он заявил: «Я готов поехать в Карелию и навести там порядок». Это безумное, конечно, заявление.

Если у всех есть свои защитники, то не может быть межнационального мира, если у русских не будет своего защитника. Русских могут защищать только русские национальные патриотические организации. Вот тогда пусть лидеры вступают в диалог с лидерами других национальных образований внутри России. Пусть договариваются о формах и правилах мирной и спокойной жизни в одной большой стране.

А сейчас получается по-другому. Никто не цыкнет на Кадырова, Шаймиева, Рахимова, Илюмжинова — они все святые, недотроги. Но при этом любого русского политика надо сразу под 282-ю закатать куда-нибудь подальше. Это губительно с точки зрения будущего страны. Я считаю, что договариваться, конечно, надо, но договориться можно только тогда, когда власть поймет силу, авторитет русского движения и вступит в диалог с его представителями.

— Почему вы постоянно критикуете российские суды?

— Можно долго говорить о судопроизводстве в России. Я на своем опыте убедился, когда партию «Родина» снимали с выборов, что речи о независимой судебной системе в России вообще нет. Если и есть где-то независимые судьи, то только на местах. Вообще, судьи находятся под мощнейшим прессингом. Но есть способ сделать систему независимой. Все зависит от президента. Он если бы хотел, то сделал бы так: собрал бы коллегию Верховного суда и сказал: «Уважаемые господа, если я узнаю, что вы принимаете решения за деньги или по звонку, я вам гарантирую, что голову оторву, у меня есть масса способов, как это сделать. Если же вдруг вам позвонит кто-нибудь от моего имени и попросит принять решение то или другое, то вот вам мой мобильный телефон — звоните«.

Все. Больше ничего не нужно. И решения будут приниматься по закону. Других каких-то специальных правил, конституционных форм не нужно. Нужна только воля государства к тому, чтобы само государство жило по законам.

— Ваше отношение к последним перестановкам в правительстве?

— Что касается последних перестановок в правительстве, то это сделано для того, чтобы была интрига: «А кто настоящий-то?» Для того, чтобы охмурить избирателя, чтобы была неизбежность выбора между этими двумя.

А почему, например, не Сидор Матрасыч? Вот вы назначьте меня завтра главной балериной театра. Что из этого будет? Во-первых, на мне пачка будет смотреться чудовищно, а уж какие па-де-де я буду устраивать! Поэтому не надо так унижать

Вооруженные силы, они и так у нас унижены до сих пор. Реформа, непонятно, то ли закончилась, то ли нет. Оружие мы продаем за границу, а обеспечения Вооруженных сил собственным оружием как не было, так и нет.

Чудовищная ситуация в Вооруженных силах. И ставить во главе их человека, раньше торговавшего мебелью, не имеющего ни малейшего представления, что такое Вооруженные силы, Министерство обороны, нельзя.

— Но в других странах есть гражданские министры обороны…

— Нам говорят: «Ну что вы, это гражданское назначение. Вся Европа назначает гражданских министров«. Позвольте, каких она министров назначает? Они гражданские, но они прекрасно разбираются в ситуации, либо они политики профессиональные, потому как лоббисты выступают. А как господин Сердюков будет лоббировать?

Я предложил позвать его в Государственную думу и задать ему пару профессиональных вопросов о положении Вооруженных сил и попросить его лично ответить на эти вопросы, а не с помощью каких-то помощников. Я не понимаю эту ситуацию. Наверное, есть какая-то сверхлогика, президент действительно что-то такое знает, какое-то сакральное… А мы, олухи царя небесного, должны поддерживать и меньше думать.

Вообще надо меньше думать. Смотрите телевизор — «Дом-2». Я бы Ксюшу Собчак на место Сердюкова поставил — толку было бы больше.

— Кстати, о телевидении…

— Все каналы слиплись. Вы смотрите новости Первого канала и заранее знаете, что покажут и по НТВ, и по «России», и по всем остальным каналам. Поскольку речь идет о «темниках» (так называемых инструкциях), что показывать и как показывать. Я сам заканчивал журналистику, работал на Новосибирском телевидении на практике — знаю, как это делается. Ко мне приезжали операторы года полтора тому назад, когда был введен запрет показывать меня, и просили, чтобы я отошел подальше и не попадал в кадр.

Но нельзя говорить, что у нас кто-то отнял свободу слова. Раньше она была, создавались новые средства массовой информации, обо всем говорили. Может быть, слишком много болтали тогда…

Сейчас свободы слова в России нет. Может быть, она и осталась, но только на местах. А пока на слипшихся каналах показывают одно и то же вкупе с демонстрацией дегенератов (пародистов, шутников). Придурки скачут по всем каналам: бабки какие-то там, дедки-идиоты. Ну просто смотреть невозможно.

Это приводит к тому, что человек начинает привыкать к развлечению, телевидение перестало быть источником просвещения, источником подачи объективной информации. Все привыкли, что это все не всерьез, что все это шутка. Даже Владимир Соловьев не знает, кого ему показывать: того нельзя, сего нельзя. Из патриотов остались Веллер, Проханов и Белковский. Других патриотов нет.

— Жириновский есть!

— Жириновский в разных качествах — он и поет, и пляшет, скоро на коньках ездить будет. Люди все это смотрят: то бабки, то Жириновский… Зрители ждут чего-то серьезного, серьезных людей, которые смогут объяснить, что происходит, а к этому они будут относиться с определенным шутовством, с фигой, которую наш народ традиционно носит в кармане.