Нам бы день простоять да ночь продержаться…

Заметки по следам дискуссий о пенсионной реформе

Обострившаяся в последние месяцы в российском обществе дискуссия о пенсионной реформе носит, на наш взгляд, двойственный характер. Во-первых, проблема действительно остра и в силу демографической ситуации в стране, и по причине сложности самой работы. И, во-вторых, избирательная борьба, к сожалению, накладывает на дискуссию почти неизбежный слой популизма действующих законодателей, которым важно не ударить напоследок лицом в грязь и нужно еще «день простоять да ночь продержаться» до выборов. А также тех, кто нацелился на Думу впервые. Попробуем разобраться в некоторых вопросах спокойно, потому что нам в Думу не баллотироваться. А понять, что к чему, все же хочется, так как жить-то надо.

«И за того парня…»

Аксиома: в мало-мальски цивилизованной стране до определенного возраста человек работает не только на себя, но и «на того парня», который уже работать не в состоянии. В западных странах пенсионный возраст наступает, как правило, в 60 (женщины) и 65 лет (мужчины). Когда при «развитом социализме» принимался закон о пенсионном обеспечении, руководители государства исходили, скорее всего, из того, что, во-первых, если уж принимать закон у нас, в самой передовой стране мира, то надо делать его самым хорошим. И, во-вторых, продолжительность жизни все же была покороче, а условия труда в СССР похуже, чем на Западе.

«Холодная гражданская война» 80–90-х годов даже в труднейшие времена не позволила пересмотреть рамки пенсионного законодательства. И сейчас мы живем как бы в двух измерениях: основная часть пенсионеров — все еще по социализму, нарождающаяся — по новым положениям пенсионной реформы, главная составляющая которой — накопительная часть.

Отбросим за бессмысленностью разговоры о том, что раньше на 120 или 135 рублей можно было жить безбедно: другое время. Авторы нынешней пенсионной реформы обещают, что накопительная часть отчислений позволит через два-три десятилетия выйти прилично зарабатывающим людям на мировой уровень пенсионного обеспечения. А это в среднем около 40 процентов зарплаты. У нас в начале пенсионной реформы было около 30, сейчас 25. То есть происходит снижение уровня пенсии относительно зарплаты.

Правда, правительство этим вопросом озабочено, и недавно руководитель Пенсионного фонда РФ Геннадий Батанов сообщил в Думе, что базовая часть пенсий будет в текущем году дважды — в апреле и октябре — индексироваться, а к 2009 году ее размер должен вырасти в 1,8 раза.

В настоящее время в нашей области 690 тысяч пенсионеров, 550 тысяч из них — по старости. Каждый четвертый житель. (В самом Новосибирске — еще больше). Упрощенно некоторые аналитики трактуют ситуацию так: двое работающих сейчас содержат одного пенсионера. (Правда, не будем забывать и о пенсионерах работающих: они тоже платят налоги наравне со всеми). Демографическая ситуация усугубляется. И активная часть общества (терпеть не могу слово «элита») начинает нервничать. Отбросим также за бессмысленностью в анализе предвыборные политические игры: нет партии, которая бы сегодня не обещала, что только она в состоянии обеспечить достойную старость. Ситуация не простая. Демография навязчиво подсказывает, что нужно увеличивать пенсионный возраст. Реалии и внутриполитическая обстановка говорят о том, что нынешний средний возраст россиян (мужчины живут в среднем около 58 лет, женщины — 65) не позволяет делать этого.

На повестке дня вопрос простой: где взять деньги? Начать тратить Стабилизационный фонд? Его хватит ненадолго. И повышение ничем материально не обеспеченных дополнительных выплат неминуемо усугубит инфляцию. Это как дважды два. Выходов якобы два. Первый: заставить активнее работать накопительную часть, которая уже составляет несколько сот миллиардов рублей. Второй: настолько интенсивно развивать экономику, чтобы она наконец позволила расти не только зарплатам, но и увеличивать относительный и абсолютный размер пенсий. Сорок не сорок, но надо находить пути выхода из нищенских 25–27 процентов средней пенсии от уровня средней зарплаты.

Можно ли проедать накопленное?

Ответ: можно, если не думать о завтрашнем дне. Две самые заметные последние дискуссии на эту тему состоялись в телепрограммах «Времена» Владимира Познера и «Судите сами» Андрея Шевченко. Приглашенные на передачи — чиновники самого высокого ранга вроде Геннадия Батанова, известные ученые, общественные деятели и, естественно, депутаты Госдумы.

У Шевченко вопрос так и был сформулирован: можно ли накопительный фонд пустить на увеличение пособий нынешним пенсионерам? После шумной, напоминающей базар дискуссии аудитория проголосовала так: 25 процентов — за, 75 — против. Что заставило представителей «левых» и «справедливых» манерно вздохнуть: вот она, нынешняя молодежь, какая бессердечная… Хотя сама постановка вопроса была, по сути, провокационной и неправомочной: если начать съедать накопительный фонд, то на что вообще рассчитывать будущим поколениям пенсионеров?

И тем не менее: что же делать с теми сотнями миллиардов, что уже сейчас накопились в одном из государственных карманов, а конкретно — во Внешторгбанке? Некоторые аналитики считают, что эти деньги нужно заставить как следует работать. Дело вот в чем: из нескольких десятков миллионов потенциальных российских пенсионеров лишь несколько процентов подали заявления с просьбой переводить их накопительную часть в негосударственные финансовые структуры, чтобы деньги «крутились», росли. Для сравнения: доходность в коммерческих управляющих компаниях составила за прошлый год около 14 процентов, у государства — 5,4 процента. А это значит, что при уровне инфляции в 9 процентов эти самые накопления тают, то есть копить таким образом бессмысленно. Вот это-то и подвигло некоторых политиков требовать даже ликвидации этого самого накопительного фонда.

На днях обвинили в такой «ереси» даже самого малосимпатичного министра Зурабова. Он отбивался и говорил, что бессмысленно форсировать этот процесс: «Надо, чтобы сам гражданин понял, куда лучше перечислять деньги…» Похоже, что «сам гражданин» при нынешней постановке дела еще долго этого не поймет.

Вот несколько цифр по нашей области. На 2007 год принято 55 618 заявлений от застрахованных лиц, в том числе: в управляющие компании — 5 119, в негосударственные пенсионные фонды — 50 455. Всего (данные официального сайта) в Новосибирской области за прошедшие четыре года воспользовались правом выбора инвестиционного портфеля 90 172 человека. По сравнению с общероссийским — неплохой показатель. Но в целом — все равно очень незначительное число работающих. Само собой, все это говорит об уровне нашей общей экономической грамотности (или безграмотности) и разъяснительной работы на этот счет (где-то даже едкая реплика мелькнула: «Рядовые россияне в отличие от министров умеют считать до десяти»).

И вот кое-кто уже предлагает эти самые накопленные, пусть и тающие денежки взять и поделить, пока не поздно. Абсурд. Средствам этим, разумеется, нужно находить лучшее применение, вплоть до размещения в иностранных банках, которых у нас еще боятся. Но вряд ли даже растущие накопления решат наши главные проблемы. Одна из экономических аксиом: все зависит от производительности труда в данной экономике. А с этим у нас по-прежнему неважно: ниже в разы. На одном из последних заседаний Кабинета министров, которые уже привычно проводит сам Путин, вслух было сказано, что рост среднего уровня зарплаты по России намного превышает рост производительности труда. То есть в конечном счете даже трудоспособное население путем сложных финансовых переливаний подкармливается все из того же нефтегазового источника. Печально.

Трудно избавляться от иллюзий

Одна из них заключается в том, что пенсионная реформа сама по себе заставит разные слои общества активизироваться и пресекать теневые, «конвертные» выплаты. Об этом мне, в частности, говорил в начале пенсионной реформы один высокопоставленный областной чиновник, а потом депутат Госдумы. Тщетны эти надежды. Нечистого на руку и на совесть работодателя ничем не проймешь, кроме страха ответственности. А ее у нас до сих пор нет. Унизительное бесправие тех, кому «нечего терять, кроме своих цепей», как говорил Маркс, процветает. У каждого из нас найдутся знакомые, которые пострадали от произвола хама-хозяина. Это стало отличительной больной чертой современной России: хочешь получать причитающееся тебе легально, по ведомости? Видимо, ты плохо соображаешь и поэтому меня не устраиваешь. Вот и весь сказ. Ни юристы-правоборцы, ни профсоюзы, ни власть на всех уровнях пока с этой бедой ничего поделать не могут. Огромные теневые деньги идут мимо казны, счетов в банках и серьезно влияют на размеры наших социальных выплат, в том числе и пенсий. Зараза эта въелась во все поры экономики, от микрорынка до крупных строительных компаний. И мы лишь с печалью можем констатировать: государство пока не умеет, не может решать эти проблемы. По сути, рядовой российский человек беззащитен от экономического произвола.

Где-то в тени спряталась еще одна проблемка. Россия — единственная страна, в которой пенсии начисляются по двум, можно сказать, законам. Первый, о котором все знают, — для всех, второй — для избранных: госслужащих, депутатов Госдумы и для кого там еще?

Понятно, что власть нуждается в честном и профессиональном чиновничестве, а уровень его бюджетной зарплаты несопоставим с коммерческими структурами. Слова о том, что кому-то надо платить столько, чтобы он не воровал и не брал взятки, стали притчей во языцех. Речь не о том, чтобы отнять у бывших чиновников приличное социальное обеспечение по старости. Хотя, прямо скажем, их немало, и само по себе это вряд ли справедливо. Хотелось бы, чтобы нынешние чиновники не забывали о миллионах своих сограждан, которые уже получают и будут получать в разы меньше их.

Общество всегда, везде и во все времена иерархически структурировано. Наверное, по ту сторону известной черты тоже есть какая-нибудь табель о рангах. Не хотелось бы, чтобы эта иерархия была вызывающей и обидной, иначе жди беды…