Есть ли будущее у правых?

Пока оно видится достаточно туманным…

На недавнем съезде Союза правых сил было объявлено о новой стратегии правых, направленной на то, чтобы сделать СПС одной из ведущих политических сил страны. Предполагается, что на следующих парламентских выборах СПС преодолеет семипроцентный барьер на пути в Думу и создаст свою фракцию. А ещё через десять лет СПС уже должен стать законодателем политической моды и даже выбрать «своего» президента.

Алексей Осипов

Имеют ли эти наполеоновские планы под собой хоть какую-то почву? Какова сейчас ситуация в СПС и что может ожидать партию в ближайшее время — об этом наша беседа с известным новосибирским политологом профессором Алексеем Осиповым.

— Если сохранится бренд СПС, то сохранится и нынешняя противоречивая ситуация. Дело в том, что сам термин «правые» традиционно ассоциируется со сторонниками сильного государства и даже с национализмом. Учитывая это, бренд как раз и не укладывается в сегодняшний контекст. А если под этим иметь в виду именно либеральные силы, то надо вспомнить, что либералы стоят за свободное государство и права личности. Но довольно трудно ассоциировать СПС с правами личности, потому что именно эти права были подвергнуты сомнению в связи с деятельностью тех людей, которые являются знаковыми фигурами в СПС.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду результаты тех процессов в обществе, которые происходили ещё 15 лет назад. Речь идет не столько о приватизации, сколько о развале экономики страны. А ведь можно было действовать иначе…

Так что бренд СПС достаточно противоречив, и как он в дальнейшем будет ложиться на сознание избирателя — это ещё бабушка надвое сказала.

— Но как раз и говорят о том, что нужно придумать новое название.

— Я считаю, что бренд нельзя придумать — он возникает и растет из действий самой политической силы. А здесь, как бы ни хотелось, но не уйти от фигур, которые общественное мнение не воспринимает. Я думаю, вы понимаете, о ком идет речь. Так что полагаю, что в ближайшие 5–8 лет для правых сил особых перспектив нет.

— Но тогда сколько нужно или лет, или денег, чтобы вся Россия заговорила об этой партии?

— Для того чтобы партия жила и функционировала по всей территории страны, нужно не менее 10 тысяч платных работников. До недавнего времени такой аппарат имели КПРФ и ЛДПР, а теперь, естественно, и «Единая Россия». На содержание такого аппарата нужны немалые деньги, ведь даже самый скромный работник будет претендовать на зарплату никак не меньше 20 тысяч рублей в месяц.

Раскрутка партии тоже стоит денег. Так что как минимум два-три года активной и непрерывной работы потребуется точно. Но я должен сказать, что феномен «Медведя» вряд ли повторится. И административный ресурс, о котором сейчас столько говорят, здесь вряд ли поможет — в нынешней ситуации он не сработает.

— До сих пор спорят, кем должны быть правые: оппозицией власти или оппозицией при власти?

— Давайте вспомним, что ещё сто лет назад была произнесена знаменитая фраза о том, что есть оппозиция его величеству и оппозиция его величества… Вот, наверное, в эту парадигму как раз всё и укладывается. Наверное, СПС хотел бы стать оппозицией конструктивной и оппозицией системной. Ну что ж, идея неплохая. Например, слева роль системной оппозиции занимает КПРФ, а справа нам такой оппозиции действительно не хватает.

— Но ведь надо ещё семь процентов голосов получить для начала…

— Я думаю, что если правые сумеют консолидировать усилия, получить соответствующую базу, в том числе материальную и медийную, то шанс у них есть. Я бы не делал упор на проблему объединения СПС и «Яблока». Время неопределенных в социальном отношении партий с названиями типа «Яблоко» или «Арбуз» уже прошло. Сегодня нужно точнее определиться в социальном смысле, тем более что и закон этого требует. А у «Яблока» ведь, по сути, и нет организационных ресурсов — есть только знамя, которое стоит в дальнем пыльном углу, — и всё…

— А как насчёт лидеров? Из известных, пожалуй, только Немцов остался, но не ясно — это плюс или минус.

— Что касается Немцова, то, наверное, он как маргарин: не вреден, не полезен. То есть нет резкого отторжения, но и особого воодушевления эта фигура не вызывает. Нынешнего лидера СПС Никиту Белых раскрутить, похоже, невозможно; Немцов в этом смысле хоть своими белыми штанами прославился…

— Получается, опять нужен вождь?

— Наступил такой период, когда время харизматических личностей во главе политических партий прошло. В нынешний период, нравится нам это или нет, востребованы как раз усредненные фигуры. И мы с вами это хорошо видим.

— А в 2017 году правые хотят получить власть и выбрать своего президента!

— Я оцениваю это так: партия за свою не столь долгую историю была не либеральной, а революционалистской. В 1991-м правые прорвались как революционеры, опираясь не на арифметическое, а именно на политическое большинство. Очевидно, что революционная традиция сохранилась. У нас в 1917-м была революция — и что — через сто лет опять?! Наверное, для России многовато будет…

Я не очень верю в сегодняшние перспективы правых. Вот если бы они смогли резко обновить состав и парадигму движения, обновить набор идей и выйти на такие вопросы, какие другие партии не поднимают, но которые очень значимы для России и россиян… Но это уже из разряда абы да кабы…

— То есть президент от правых в 2017-м — это только лозунг?

— Это даже не лозунг, а просто пожелание такое. Типичный случай, когда желаемое выдается за действительное… А иначе при нынешнем соотношении политических сил в обществе и быть не может. На мой взгляд, правые не в состоянии получить более 6–8 процентов. Дело в том, что и движение, и структуры правых существуют сейчас, по сути, только в воображении тех, кто желает их реанимировать. И если действительно они хотят кардинально изменить ситуацию, то им придется начать всё заново и идти, как говорится, другим путём.