Кедровый рай России, или Искания пристальной души

К 100-летию со дня рождения Елизаветы Стюарт

Возможно ли позабыть, что её обаяние и естественность были просто таинственно-неотразимыми!.. Но в самом начале мне также хотелось бы остановиться и вот на чём…

Как это ни странным кажется на первый взгляд, но чем больше проходит времени, тем четче порою высвечиваются через призму окружающей действительности истинные очертания того или иного явления. В разговоре о яркой личности Елизаветы Константиновны СТЮАРТ (28.IX 1906 — 3.II 1984), о ее жизненном пути и ее творчестве нет необходимости прибегать к натяжкам, сглаживать противоречия — ее стихотворения и ее биография говорят о поэтессе красноречивее любых вымыслов и домыслов! Хотя в творчестве она в полную меру опиралась на свое богатое поэтическое воображение, в одном из стихотворений очаровательно восклицала:

Не без волнения обращаюсь я к тому времени, когда по различным творческим вопросам неоднократно бывал на квартире Стюарт в Новосибирске: и на улице Советской, и когда она переехала на улицу Нарымскую, в район располагавшегося некогда там так называемого сада Альхамбра, невесть как залетевшего к нам в Сибирь из далекой Испании… Однажды, на улице Нарымской, мне почему-то припомнилось, как в очень давние времена мой дедушка, Илья Никитович, гладил меня по головке и утешительно говорил, что Бог, когда считает необходимым помочь человеку в трудных ситуациях, несет его на руках или берет за пазуху… И вдруг я услышал:

— Знали бы вы, сколько у меня было почти непереносимо трудных дней… — Похоже, она еле сдержала слезы…

Елизавету Стюарт, кажется, интересовало мое внимание к вопросам эстетики, к различным аспектам истории, особенно к различным сторонам в сложной истории Сибири. В связи с этим у нее порой возникали определенные вопросы. Каждый разговор с Елизаветой Стюарт был наполнен новизной, она удивляла нетрафаретными, неожиданными подходами даже к давным-давно известным фактам и явлениям. В то же время сплошь и рядом от ее внимательного взгляда не ускользало все значительное и в так называемой текущей литературной жизни. Помнится, например, как заинтересованно, с каким-то праздничным восторгом говорила она мне в 70-е годы прошлого века о поэтической публикации «Краски» прекрасного азербайджанского поэта Расула Рзы на страницах еженедельника «Неделя». И это при том, что встречаться с этим поэтом ей никогда не доводилось. Но все талантливое ее радовало и вдохновляло!..

В Новосибирске ее заинтересованное отношение коснулось многих… Своим вниманием она не обошла не только, скажем, трепетных стихов прелестной и юной Ниночки Греховой, даже посвятила ей стихотворение! Но теплое слово сказала и о талантливом Геннадии Карпунине. Ее поддержку, душевное расположение как в праздничные, так и в трудные времена всегда ощущали и поэт Илья Фоняков, длительное время работавший в Новосибирске собственным корреспондентом «Литературной газеты» по Сибири, и яркий, талантливый художник Николай Грицюк…

Все, кто общался с Елизаветой Стюарт, не могли не отметить ее душевность, приветливость, участливость. Но и обязательность, аккуратность. Изящество, какое-то естественное простодушие и даже, если хотите, артистизм были неотъемлемыми качествами ее характера, ее натуры, проявлялись во всем, во всех, так сказать, ее ипостасях…

***

Елизавета Константиновна в довоенные годы

Вся творческая жизнь Елизаветы Стюарт связана с Новосибирском. А родилась она в семье железнодорожного служащего в старинном городе Томске, который длительное время небезосновательно неофициально назывался Сибирскими Афинами. Шотландская же фамилия Стюарт занесена в Россию, в Сибирь, еще во времена великого Витуса Беринга континентальным, глобальным, но в то же время и шаловливым, всегда прихотливым, если не игривым, ветром истории!

Елизавета Стюарт впервые представила свои произведения читателям со страниц новосибирского журнала для юношества «Товарищ» в 1929 году — это были два стихотворения, присланные ею из Томска. А в 1932 году она навсегда переехала в Новосибирск, ее стихи для детей начинают регулярно публиковаться в газетной и журнальной периодике. В 1936 году в Новосибирске выходит первая детская книжка Елизаветы Стюарт «Слон». Между прочим, этот Слон, завезенный в Сибирь для показа, не растерялся даже в лютый мороз и признается:

Позднее сибирский писатель Афанасий Коптелов, читавший первые стихотворения для детей, предложенные Елизаветой Стюарт журналу «Сибирские огни», не без удовольствия говорил, что стихи порадовали его свежестью поэтического взгляда, необычностью подходов. Стюарт увлеченно работала в поэзии! И до начала Великой Отечественной войны в Новосибирске и Омске вышло несколько ее детских книжек, таких, как «Про нас», «В лесу», «Маленьким о маленьких», «После дождя», «Отважные ребята» и другие. За Стюарт закрепляется репутация талантливой детской поэтессы.

Когда всматриваешься в особенности судьбы и творческого движения Елизаветы Стюарт, то бросается в глаза, что непрерывный, очень интенсивный поиск собственного пути, своего места под звездами на нашей любимой сибирской земле, в сущности, определял характер и направление всей жизни нашей замечательной сибирской поэтессы — человека не только очень талантливого, но и весьма целеустремленного. Видимо, одна из особенностей ее благородной и чуткой души заключается в том, что в ней очень энергично проявлялось стремление к наиболее полному раскрытию отпущенного ей природой неординарного дарования! Как и положено большому поэту, Стюарт не только стремилась, но и смогла ярко передать свою любовь к Родине, к любимой ею Сибири, к людям и к своему времени, в котором она никогда не была сторонним наблюдателем, а всегда активно участвовала в нем как поэт и гражданин, в том числе мужественно вела себя и в суровые годы Великой Отечественной войны!

Недаром ее первая 20-страничная поэтическая книга для взрослых вышла в Новосибирске в самый разгар Великой Отечественной войны (в 1943 году) тиражом в 6 тысяч (!) экземпляров. И называлась эта малюсенькая книжечка «Города будущего»! Запомним это крылатое название, потому что творческие порывы Елизаветы Стюарт, не отстраняясь от животрепещущих вопросов своего времени (но и не поспешая за модой, как она скажет позднее), были всегда устремлены в будущее! То есть были животворными… В стихотворении «Города будущего», под которым стоит дата «1942 год», есть удивительно непреклонные строки о прекрасных городах:

Впоследствии у Елизаветы Стюарт выйдет еще много книг как для детей, так и для взрослых и в Москве, и в Новосибирске, в других городах, но книжечка «Города будущего» — для нее самая дорогая и самая трепетная! Ведь рождена она в огне страшной войны. Что и говорить, тернист путь тех, «кто посетил сей мир в его минуты роковые…»

***

Елизавета Стюарт не раз отмечала, что в годы войны для нее особенно большое значение имело общение с людьми творческих профессий, прибывших в Новосибирск с эвакуированными театрами, с Ленинградской филармонией, с другими учреждениями творческого характера… Она принимала участие в подготовке материалов для радиопередачи «Огонь по врагу», зародившейся в Новосибирске и вскоре ставшей знаменитой на всю страну. Вели названную радиопередачу артисты Ленинградского театра имени Пушкина (знаменитой Александринки!) Александр Борисов и Константин Адашевский. Музыкальное сопровождение виртуозно осуществлял легендарный сибирский баянист Иван Маланин. Театр имени Пушкина эвакуировался из Ленинграда в Новосибирск 20 августа 1941 года. А в конце 1941 года уже начала выходить радиопередача «Огонь по врагу», которая просуществовала почти три года, пользовалась в Новосибирске столь баснословной популярностью, что в центре порой приходилось перекрывать трамвайное движение из-за огромного скопления слушателей возле тарелок-репродукторов на столбах. Звучали задиристые, боевые частушки, нередко смешные, от имени солдат-разведчиков Кузьмы Ветеркова (А. Борисов) и Ильи Шмелькова (К. Адашевский). Вроде этой:

Когда в 80-е годы минувшего века Ленинградский театр имени Пушкина приезжал в Новосибирск на гастроли, то знаменитый артист Александр Борисов уже ушел в мир иной. Но с Константином Адашевским я встречался, навестили мы и дочь легендарного баяниста Ивана Маланина — Татьяну. Елизаветы Стюарт в городе не было. Она, как всегда летом, находилась в своей любимой таежной татарской деревне Юрт-Акбалык (Дом Белой Рыбы), в 115 км от Новосибирска. Дорога туда неважная. Лучше всего добираться по Оби. Позднее я был в этой деревне, там у Стюарт имелся собственный дом с венцом из сибирской лиственницы… Так получилось, что я, к сожалению, ни разу не спросил у Елизаветы Константиновны об Анастасии Цветаевой, которая в середине 20-го столетия находилась в ссылке в рабочем поселке Пихтовка Новосибирской области, — это всего лишь километрах в 70 от Юрт-Акбалыка по болотистой местности.

Общение в Новосибирске со многими выдающимися людьми искусства значительно обогащало Елизавету Стюарт духовно, способствовало формированию ее богатой личности, ее художественного вкуса. Она говорила, что невозможно передать, например, то высокое волнение, которое она испытала, когда присутствовала при исполнении Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича в Новосибирске 9 июля 1942 года. Дирижировал Евгений Мравинский. Потрясающе темпераментное, вдохновенное вступительное слово произнес Иван Соллертинский. Дмитрий Шостакович несколько раз поднимался на сцену. Зал Кобры (так в Новосибирске называет ныне молодежь бывший клуб Октябрьской революции) буквально сотрясала волна оваций. Люди плакали от пережитого. «Это и был, — говорила Елизавета Стюарт, — тот самый катарсис, который в искусстве встречается нечасто!» Между прочим, ровесник Стюарт Дмитрий Шостакович лишь на три дня старше ее — он родился 25 сентября.

В насыщенной, напряженной духовной, творческой среде создавались немеркнущие поэтические произведения талантливой поэтессы!..

Эхо войны отзывалось в ее творчестве на протяжении всей жизни. Хотя Елизавета Стюарт хорошо чувствовала, что новое, послевоенное время само подталкивает к новым ощущениям. Книги ее лирики «Второе рождение« (Новосибирск, 1945), «Одолень-трава» (М., 1958), «Я слышу сердцем» (Новосибирск, 1960), «Ночные березы» (М., 1965), «Лиственница за моим окном» (Новосибирск, 1968), «Полынь и солнце» (М.,1979), «Зимний праздник» (Новосибирск, 1980), «Моя рябина» (Новосибирск, 1984) уже своими названиями говорят о трепетном отношении поэтессы к природе, к хрупкому окружающему миру. Она становится одним из самых известных и самых признанных лириков в нашей стране!..

У меня бережно хранится предновогодний номер газеты «Вечерний Новосибирск» от 30 декабря 1961 года, в котором на первой странице помещен снимок Елизаветы Стюарт. А рядом — небольшое интервью с поэтессой. Она говорит о своей новой поэтической книге, которая представляет собой «результат размышлений о моих современниках, о мире, о любви, о природе», — как видим, здесь лаконично очерчено пространство всей ее трепетной лирики!

***

От Елизаветы Стюарт мне не раз приходилось слышать такие слова, произносимые ею простодушно и деликатно, но не без внутренней гордости: «Я — простая русская женщина…» И это было истинной правдой! Но истинной правдой также является и то, что сегодня, хорошо зная творчество поэтессы, мы имеем все основания, чтобы осознать — Елизавета Стюарт была все-таки человеком весьма и весьма непростым. Сложным! Она была щедро и разносторонне одарена от природы!

Конечно, Елизавета Стюарт чувствовала и понимала особенности своей индивидуальности, свою неповторимость как личности. Можно сказать, что в отстаивании собственного пути в жизни и в поэзии Стюарт нередко была бескомпромиссной, даже резкой, — и это при всей мягкости и деликатности ее характера! Я это не раз отмечал для себя, когда доводилось участвовать совместно с Елизаветой Стюарт в 70–80-е годы прошлого века в различных выступлениях, будь то, скажем, заседание клуба «Первомаечка» в Первомайском районе Новосибирска или праздник Поэзии во дворце культуры известного колхоза «Большевик» в Ордынском районе Новосибирской области. Она почти всегда читала свое стихотворение «Ни наград, ни богатства, ни славы…», вызванное к жизни ее пониманием собственного творческого пути. Это стихотворение сегодня, в сущности, воспринимается как своеобразный вызов большого русского поэта! Причем Елизавета Стюарт, будучи человеком очень живым, не чураясь в различных жизненных ситуациях ни юмора, ни иронии, ни даже язвительности, в данном случае вдохновенно, очень доверительно и убежденно читала свои чеканные, конечно же, полемически заостренные, пылающие огнем поэтической страсти строки:

Не могу не сказать, что откровения Стюарт находили живой отзвук и понимание в сердцах ее чутких слушателей и читателей. И недаром именно эти строки она написала своим изящным, быстрым, полетным почерком на подаренной мне своей самой полной книге «Зимний праздник» (Новосибирск, 1980). Кстати, изящный почерк Елизаветы Стюарт словно бы благородно оттеняет ее внешнюю и внутреннюю красоту, несомненные элегантность и собранность…

Но дальше она не менее страстно говорила в этом стихотворении:

А мысль, высказанную в первой строфе, поэтесса рефреном дала в завершающем четверостишии этого небольшого, но очень динамичного стихотворения. И голос ее при этом звучал, словно голограмма вибрирующей души поэта!!!

В другом стихотворении, написанном в 80-е годы минувшего, 20-го, века, она считала необходимым подчеркнуть:

Ту же самую мысль она выразила и в прозаическом тексте, когда писала о себе: «То, что было в моей судьбе сходным с судьбой всего народа, в какой-то степени, вероятно, отразилось и в моих стихах».

В очень своеобразном, прихотливом, даже изощренном поэтическом пространстве России она вела себя достойно, чувствовала себя независимо, свободно и уверенно. Ее строки не могут не вызывать нашего уважения:

В то же время ей были хорошо известны и превратности судьбы. Особенно в связи с проживанием в Сибири. Она говорила, что есть резон в невыносимо горьких словах Вильгельма Кюхельбекера, когда он в стихотворении «Участь русских поэтов» заявляет, что «горька судьба поэтов всех племен», что «тяжелее всех судьба казнит Россию». А в России, похоже, — Сибирь. Но поныне Сибирь по всем параметрам является совершенно уникальной территорией, аналогов которой в мире нет! А Елизавета Стюарт говорила вполне определенно: «Сибирь я люблю! Из Сибири никогда никуда уезжать не собиралась». Более того, порою Сибирь представлялась ей даже своеобразным раем:

***

Здесь я должен сделать небольшое признание. Длительное время мне казалось, что мой немалый жизненный опыт, многочисленные поездки по Сибири никак не позволяют мне опасаться, что я не ощущаю пульс жизни. К тому же моя квартира не имеет ничего общего, скажем, со знаменитым прустовским кабинетом, обитым пробковыми пластинами из-за недугов писателя. В окно хорошо видна Транссибирская магистраль. Стук колес почти не доходит. Хорошо наблюдать, как проносятся электрички, проходят длинные тяжелые товарняки. Аромат всей России несут экспрессы «Байкал», «Енисей», «Кузбасс», «Томич», «Россия»…

Но мои друзья, хорошо знающие творчество Елизаветы Стюарт, убедили-таки меня, что «кедровый рай» не прощает, когда о нем забывают. Так осенью 2005 года я приостановил выполнение всех своих намерений и в компании егеря (между прочим, большого поклонника прозы американского писателя Фолкнера и творчества японского живописца Хокусая) и успешного бизнесмена-футуролога очутился в Саянской тайге. То есть, так сказать, в стюартовском «кедровом раю».

В разговоре Елизавета Стюарт могла вспомнить, что один из ее предков не только любил природу, но даже написал книгу об охоте с гончими собаками.

Днем и вечером футуролог критиковал продажного и подкупленного Аристофана за его бездарные пьесы «Облака» и «Птицы», направленные против бесстрашного Сократа! Впрочем, под звездами в Саянской тайге человека волнуют те же вопросы, что и где-нибудь в Японии, на Кипре или на Кубе, или на острове Огненная Земля, или на Химкинском водохранилище, куда доставили-таки подводную лодку «Новосибирский комсомолец». Как жить? Зачем жить? Кто нами управляет?.. Ищут смысл жизни и свое место в жизни многие. Многие ли находят?.. Мудрая Елизавета Стюарт по этому поводу с горькой шуткой не раз вспоминала притчу о человеке, который всю жизнь искал свое место под солнцем… И нашел-таки свое место… Но солнце в это время уже закатилось.

Не без моих начинаний мы говорили порой о том, что за внешним благополучием в жизни Елизаветы Стюарт скрываются загадочные пространства. Я вспомнил, как однажды прочитал поэтессе ее же строки:

И спросил: «Не слишком ли жестоко по отношению к себе?..» — Услышал резкое: «Нет!.. Не слишком…» — И дальше говорить об этом она не стала…

Не выветривается из головы один из вечеров возле таежного костра, разведенного из сухих поленьев черемухи, под звездным небом над Саянами, когда егерь обратился к стихотворению Стюарт.

Егерь утверждал, что многолетняя жизнь в тайге основательно убедила его: все живое — это тайна, отделенная от нас «глубоким рвом, наполненным молчащею водою». И начал произносить известные слова о том, что спасти нас может только любовь!.. Особенно любовь к людям… Людей невозможно не любить!!! Любовь правит миром!!!

Футуролог согласился. Он высоко ценил творчество нашей сибирячки, считался с мнением многоопытного егеря. Напомнил, что в известной Пушкинской речи Достоевский говорил о тайне поэта и поэзии. Затем он предположил, что в этом стихотворении Стюарт, видимо, все-таки проступила так называемая известная английская недосказанность. И высказал версию, что в данном случае у Стюарт заговорил, прорвался-таки дремавший доселе зов ее предков…

Скорее всего, можно сказать, что у Елизаветы Стюарт поэтическая судьба сложилась сравнительно счастливо.

Но один досадный эпизод недавнего времени напоминает о себе. Сразу же скажу, что не в моих правилах сталкивать лбами кого бы то ни было. К тому же речь идет о праздновании 60-летия Великой Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. В 2004 году в Москве, в издательстве «Герои Отечества» вышла солидная антология «Поэзия Победы», посвященная великой дате. Издание празднично оформлено. Энциклопедический формат — 84 Х 108/16, в книге 1416 стр. Составитель и главный редактор А. Ю. Шалобаев. Емкое вступительное слово написал Сергей Михалков. В книге есть целый раздел, в котором опубликованы произведения авторов, рожденных в послевоенные годы. В этом разделе помещено и одно живое стихотворение нынешнего главного редактора «Литературной газеты» Юрия Полякова.

На страницах антологии «Поэзия Победы» представлены новосибирцы Борис Богатков (большая подборка, в том числе напечатано его знаменитое пророческое стихотворение «У эшелона обнимемся…»), Евгений Березницкий, погибшие на фронте. А также Леонид Решетников, Александр Смердов, Василий Федоров. У Елизаветы Стюарт есть стихотворение очень личного характера «Больше мне в мире тебя не найти…», написанное в 1943 году и посвященное памяти поэта Евгения Березницкого. Это стихотворение Стюарт включала во все свои основные книги. Оно заканчивается такими строками:

Досада же вызвана тем, что в этой книге не представлено имя самой Елизаветы Стюарт. Все без исключения названные поэты-сибиряки не только лично знали Стюарт, но любили ее творчество, в полной мере понимали ее значение в отечественной культуре.

Этот факт вызывает досадное недоумение особенно в контексте того, что сказано мною об участии Елизаветы Стюарт в героических делах всего народа в годы Великой Отечественной войны, о ее личном вкладе в Победу как талантливого поэта! О вкладе Сибири в Великую Победу сказано столько, что, право, повторяться не имеет смысла. Одно лишь то, что первым трижды Героем Советского Союза стал новосибирец, прославленный ас Великой Отечественной войны Александр Покрышкин, говорит о многом.

Звание поэта Стюарт в Сибири подняла на такую высоту, на которую это звание до нее никто не поднимал.

И когда в 1976 году мы у себя в писательской организации обсуждали подготовку к ее 70-летию, то вопрос о награде был совершенно ясен и никаких разночтений не вызывал. Елизавету Стюарт представили к награждению орденом Дружбы народов, и такой орден ей вручен к радости многих и многих поклонников ее яркого дарования!

***

Без всяких оговорок можно сказать, что в поэзии Стюарт талантливо, неповторимо, в сущности, сфокусированы приливы и отливы всего 20-го столетия нашей страны. С утратами, радостями, невзгодами, с его победами, заблуждениями, верой, надеждой и любовью. Поистине, чтение ее стихов делает нас богаче, если хотите — ума и чувств прибавляет!

Ее поэзия всегда влечет нас, словно горизонт, к неведомым городам будущего, которые мертвы без богатого духовного мира в каждом из нас. В поэзии Стюарт ощущается живой, животворный пульс вечно юной, никогда не стареющей поэтической стихии. И я не могу представить себе сибирские города будущего без трепетной лирики замечательной Елизаветы Стюарт! Ведь до нее никто в Сибири не говорил так проникновенно о душе «в заветной лире»!

Творчество Елизаветы Стюарт навсегда вошло в духовное пространство Сибири. А контуры этого пространства обозначены Михаилом Ломоносовым и Гаврилой Державиным, Герардом Миллером и философско-мировоззренческими откровениями сибирского гения Петра Словцова. Замечу, что в 2006 году в московском издательстве «Вече» после почти 150-летнего замалчивания вышел однотомник П. Словцова «История Сибири» с моей вступительной статьей. В это пространство внесли свой вклад Николай Полевой и бессмертный сказочник Петр Ершов, обогретый вниманием самого Пушкина! Это пространство формируется подвижниками духа!

Новосибирск
Сентябрь 2006 года