Люди держатся за землю

В ходе сельскохозяйственной переписи большинство жителей городского частного сектора сказали, что ни за что не поменяют свои усадьбы на квартиры

Закончилась Всероссийская сельскохозяйственная перепись. Окончательные итоги статистики обещают подвести лишь в апреле — ждать очень долго. Поэтому корреспондент «ВН» попросил поделиться первыми впечатлениями и сделать предварительные выводы непосредственных участников процесса — переписчиков.

Хозяева таких домов больше всего на свете боятся, что их снесут. Фото автора

Ирина Андронова — переписчик со стажем. Два раза участвовала в переписи населения. Когда предложили поработать на сельхозпереписи, даже не думала отказываться: «Такого мероприятия в нашей стране не было восемьдесят лет. Это ведь так интересно!» Хотя основная работа Ирины Николаевны никак со статистикой не связана — она специалист по благоустройству.

Участок Ирине Андроновой достался не самый легкий: Северный поселок в Калининском районе — отдаленный микрорайон, сильное социальное расслоение, очень разный национальный состав. Тем не менее в большинстве случаев люди встречали переписчика доброжелательно и без утайки рассказывали, что растет у них на огородах, какая имеется живность. Обойдя 125 дворов, Ирина Николаевна всего один раз столкнулась с непониманием. Пожилые люди в возрасте далеко за восемьдесят сказали: мол, ни о какой переписи мы ничего не знаем и знать не хотим. Ирина Николаевна на них не в обиде. Во-первых, эти люди еще могут помнить, что было после сельхозпереписи 20-х годов. Во-вторых, в таком возрасте действительно страшно пускать в дом незнакомцев.

Как рассказала Ирина Андронова, подавляющее большинство горожан, владеющих усадьбами, используют землю по прямому назначению: выращивают помидоры, огурцы, морковку, свеклу, картошку. Люди держатся за свою землю. Говорят, хорошее подспорье для экономии семейного бюджета: далеко не все могут позволить себе покупать овощи и фрукты на рынке. Ирине Николаевне таковых попалось всего 10 или 15 семей: большие добротные дома, на участках вместо грядок — лужайки и альпийские горки. Встречались, конечно, и такие, у кого ни грядок, ни альпийских горок — один бурьян. Например, живущие на Северном поселке в большом количестве цыгане землю не возделывают принципиально — менталитет не тот.

Что интересно: горожане, живущие на земле, умудряются не только выращивать овощи и ягоды, но даже содержать скотину. Куры и кролики в городском частном секторе — распространенное явление. Ирине Андроновой попалась одна семья, которая имеет корову и поросят. Где хозяева пасут свою буренку — загадка. Глава семьи объяснил: ездит за город на своей машине заготавливать траву. В семье девять детей, без «своего» молока и мяса — не прокормить.

Светлана Мищенко демонстрирует результаты своего труда. Фото автора

Светлана Мищенко работала переписчиком первый раз. По профессии она — педагог, учитель начальных классов в гимназии N 12. «Первое масштабное историческое событие XXI века! — говорит Светлана Валерьевна. — Конечно, я сразу согласилась в нем поучаствовать».

Светлане досталось 40 домов в поселке Пашино и 88 — в микрорайоне Плехановский. В Пашино ей понравилось: «Люди очень ответственные и доброжелательные. Мы во время предварительного обхода раздавали им информационные листы, предупреждали, какие будут вопросы. Многие заранее подготовились. Отвечали очень искренне. Даже «лишнюю« землю, образовавшуюся, так сказать, в процессе хозяйствования, не скрывали. Думаю, это объясняется высокой степенью доверия к власти. Наконец-то генетическая память о репрессиях у нас начала понемногу уходить».

В целом Пашино показалось Светлане Мищенко благополучным микрорайоном. На 40 домов попались всего двое жителей, у которых переписывать было в принципе нечего: в огороде заросли, в доме — разруха. Тем не менее пригласили сесть за стол и ответили на вопросы.

Жители микрорайона Плехановский беседуют с переписчиками. Фото автора

Жители Плехановского встречали переписчика, с которым отправился и корреспондент, несколько более сдержанно. Все-таки, чувствуется разница между типичными горожанами и людьми с деревенским корнями, каковыми, по сути, являются пашинцы. Здесь, как и в Северном поселке, жизнь очень разная. На улицах Чкалова и Кропоткина — шикарные коттеджи с бассейнами и лужайками. Здесь у многих есть не только газ, но и центральное отопление, и горячая вода, и телефоны, что редкость в частном секторе. А на улице Ружейной старые избушки буквально валятся в овраг. Многие дома брошены. «Искала калитку, оказалась на крыше», — рассказывает Светлана Валерьевна про дом одной пожилой женщины. Для старушки ее визит оказался возможностью выплакаться, пожаловаться на горькую судьбинушку. Ведь в переписчике видят не учительницу или инженера, взявшихся подработать, а официального представителя власти.

Когда-то эта женщина с сыном жила в квартире. Сын женился. Сноха обманным путем выправила себе право собственности на жилье мужа, затем оформила развод, а постылого супруга со свекровью выселила в «избушку на курьих ножках», где нет ни газа, ни воды. Сейчас бедолаги надеются, что когда-нибудь их снесут и дадут вместо ветхой хибары квартиру.

Однако большинство жителей городского частного сектора, наоборот, больше всего на свете боятся, что их снесут. Светлана Валерьевна, живущая на Плехановском жилмассиве, говорит, что ни за какие коврижки не поедет из своего дома в квартиру: «Мы площадь своего жилья увеличили почти в два раза — крышу перестроили, пристройку сделали. Правда, три года ушло на оформление реконструкции. Но в квартире-то это сделать в принципе невозможно! И от соседей «на голове« в квартире никуда не денешься. То, что есть своя земля — это вообще здорово. Захотел позагорать — не надо на пляж ехать, просто из дома выйди. Дети постоянно на улице. Ни картошки, ни морковки мы сроду на базаре не покупали — все свое. У нас есть соседи, им за восемьдесят. Они до сих пор летом в огороде работают, зимой снег убирают и говорят, что только благодаря этому здоровье сохранили. А переселят их в квартиры — они там зачахнут».

Галина Федоровна живет рядом со Светланой Валерьевной. С соседкой, в принципе, согласна. Сетует только, что на ремонт жилища уходит очень много денег и сил — ее дом построен в 1953 году. С другой стороны, в таком доме хотя бы в принципе можно самостоятельно выполнить ремонт. А что делать жителям иных многоэтажек, десятилетиями ждущих, когда «добрые люди» из ЖЭУ соизволят залатать дырявую крышу, починить рассыпающийся фундамент и отремонтировать канализацию?

Правительство ждет от переписи информации: где и какими сельхозугодьями владеет страна. Чего ждут люди? Что власть узнает об их проблемах и попытается помочь: упростит процедуру узаконивания самостроев и оформления земли в собственность, увеличит степень юридической защищенности владельцев земли, ускорит газификацию, станет активнее строить дороги.

P.S. Одно из направлений национального проекта «Доступное жилье» называется «одноэтажная Россия». Это направление ставит своей задачей переселение горожан в коттеджи. Согласно проведенным социологическим опросам, каждый третий горожанин в принципе не прочь иметь свой собственный дом. Ну а специалисты подсчитали, что государству возведение и содержание индивидуального жилья обойдется не в пример дешевле, чем строительство и эксплуатация многоэтажных домов.

Р.P.S. Переписчики выражают благодарность заместителю начальника Калининского РУВД Алексею Гридину, а также командиру взвода ОВО Евгению Кузнецову и участковому уполномоченному Павлу Шурыгину за обеспечение их личной безопасности во время работы.