Забавы суженного сознания

Игромания — еще одна напасть, обрушившаяся на нас в последние годы

До последней нитки

Взрослый сын небедных родителей, «мальчик» с незаконченным высшим образованием, спортсмен, часов в восемь вечера вышел из дома. Отцу показалось — как-то странно он уходил: зима, а пальто расстегнуто и оттопырено, а сын рукой что-то придерживает. Папаша насторожился, открыл шкаф, а там нет норковой шубы жены за шестьдесят тысяч рублей. Тут и супруга появилась с собачкой. Но по следу похитителя не нужно было идти, родители знали — сынок не раз уносил из дома вещи. Около четырех утра он заявился домой, сильно выпивший. «Да, я взял шубу, отдал скупщику под залог в три тысячи рублей». Утром «предки» отнесли заявление в милицию. Через неделю Эрик, так звали сынка, в зале игровых автоматов попросил у охранника сотовый позвонить и поднялся наверх — зал располагался в подвале. Через некоторое время охранник не нашел его ни на лестнице, ни на улице. До суда и телефон, и шуба были возвращены владельцам, да и мать просила не лишать «родное дитя» свободы, что было учтено судом, и сынок отделался условным сроком. Но чего же ему не хватало при таких любящих родителях? Эрик объяснял кражу и мошенничество тем, что ему нужны были деньги на личные нужды. Что за нужды, суд особо не выяснял, да это и так было понятно. Эрик — игрок.

Шубу матери он принес в зал игровых автоматов, где встретил своего приятеля. Вместе они пошли в другой зал в том же Железнодорожном районе, далеко и идти не пришлось — «шаек» «одноруких бандитов» на наших улицах становится все больше. Похоже, искали покупателя и нашли. Некий молодой человек поинтересовался шубейкой, откуда, мол. «Да наша шуба, жены моей, — объяснил Эрик, — я часа через два верну деньги». Молодой человек дал за норку три тысячи рублей то ли в залог, то ли купил. Через неделю в том же месте Эрик предложил тому же покупателю сотовый телефон за треть стоимости. Не исключено, что молодой человек, так удачно попадавшийся на пути игрока, тот самый ловец, на которого зверь бежит.

Еще один игрок — Алексей. Начал играть лет двадцати, втянулся быстро, посещал «игротеки» шесть раз в неделю, проводил там, можно сказать, весь «рабочий» день, а чаще ночь. Друзья точно знали, где его нужно искать, так как десять лет назад игровые залы были наперечет. После выигрыша в прошлом году двадцати четырех тысяч рублей Алексей бросил играть. За девять лет он проиграл около трехсот тысяч рублей, а выиграл во много раз меньше. «Ты, как зомби, ищешь деньги и только и ждешь того момента, когда сможешь попасть в зал и начать игру, — говорит он. — Самое главное — «музыка« игровых автоматов, звоны, перестуки… Она снится по ночам, манит. Забиваешь себе один автомат и вкладываешь в него деньги в надежде, что однажды выиграешь больше, чем вложил. Сейчас я не играю, но очень боюсь сорваться. Если втянусь опять, вряд ли смогу бросить».

Эрик с маминой шубой, сорокалетний Алексей, двенадцатилетний мальчик, зашедший в какой-нибудь «Джек-пот», чтобы «заработать» денежек на мобильник, и еще молодые и не очень, юные и совсем дети… Теперь мы можем с уверенностью говорить: у нас выросло племя «дикарей», «подсаженных» на игру. Исходя из западного опыта, принято считать, что «пленников» игральных автоматов процента два-три из всех, кто хоть раз слышал эту «музыку». Но, учитывая, что мы лучше всего усваиваем самое плохое, причем с геометрической прогрессией, наш процент может быть выше. К тому же, как считают специалисты, процент уязвимых, тех, кто может легко «подсесть на игру», находится в прямой пропорции к количеству игровых автоматов.

Цена сверхценной идеи

Что впереди? Что ждет наиболее незащищенную часть потенциальных игроков — детей и подростков? Беседую с психологом Александром Поповым из Центра социально-психологической помощи детям и родителям «Родник«.

— Игромания — увлечение, болезнь?

— Это аддикция или игровая зависимость. Она возрастает, о чем все больше и тревожнее говорят. В социальном плане игромания весьма опасна, вред от нее не только самому человеку, но и близким: игроки проигрывают машины, закладывают квартиры. По своим психологическим показателям она очень схожа с любого рода одурманиванием. У игроков тоже наблюдается, я бы даже сказал, ломка — депрессия, потеря сна, снижение настроения, вплоть до мыслей о самоубийстве. Силы истощаются, ведь играют сутками, ночами, просаживают деньги, наступает полное опустошение. Корни игрозависимости прежде всего лежат в эмоциональной незрелости, а возникает она от неправильного воспитания. Говорят еще об инфантилизме, но он характерен для любого вида зависимости. Главная причина — неправильно сформированная эмоциональная сфера, а это ведет и к искажению волевой сферы. Человек не в состоянии сделать волевое усилие, у него наступает своего рода помутнение разума. Происходит сужение сознания, одно стремление заслоняет все — достать деньги, схитрить, обмануть, украсть. Это люди, которые не способны сами испытывать положительных эмоций, им нужен постоянный допинг. Они не могут сами справляться со своими проблемами, реакция на стресс у них или агрессивная, или страусиная. Когда надо принимать серьезные решения, они обнаруживают логику подростка…

— Кого больше в группе риска? По некоторым данным, среди игрозависимых соотношение женщин и мужчин пока составляет один к десяти, но, например, по курению женщины уже догнали сильный пол. Зависит ли азарт от темперамента?

— Женщины менее расположены к игре. Хотя все чаще замечаешь их рядом с игровыми автоматами. Все же пока заметно больше играют мужчины. По типу темпераментов — холерики, флегматики, меланхолики, сангвиники — нет разницы.

— Скажите, Александр Григорьевич, почему игрок не может остановиться? Даже когда в выигрыше. Ведь есть такое известное выражение — про карты. Не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался.

— Можно играть во все. И люди играют, начиная с детства. И по телевидению сейчас сплошные игры, другой вопрос — их качество. Игра заложена в природе человека, но у игроков она трансформируется в уродливые формы. Игра на деньги — это искушение, это затягивает. Запускается механизм, появляется сверхценная идея. Игрок впадает в трансовое состояние, наступает сужение сознания. И при выигрыше он возвращается к исходной точке. Вспомним Достоевского, он такое состояние описал со знанием дела. В это легче не попасть, чем потом вылезти…

— Вы семейный психолог, обращаются ли подростки, родители по поводу детей? Какой самый юный возраст, когда ребенок почувствовал вкус игры и выигрыша?

— Несовершеннолетние сами не приходят. А обеспокоенные родители обращаются, звонят. Приводили восьмилетнего мальчика. Родители заметили, что стали исчезать деньги — по мелочи. Оказалось, он нашел дорогу к игровым автоматам. То, что ему давалось на обеды в школу, экономил, что-то выигрывал, потом стало не хватать, начал брать у родителей. Мы с ним пообщались, больше они не приходили, наверное, все нормально.

— Влияет ли увлечение подростков компьютерными играми на дальнейший их переход в игровые залы?

— Особой связи я не вижу. Пока подростки за компьютером, они просто играют, даже развиваются. Но как только осознают, что можно и деньги получить, то это становится опасным.

— И все же как уберечь ребенка, подростка от игромании?

— Лет до одиннадцати-двенадцати, если родители для него авторитет, если слово отца, матери что-то значит, то можно и довольно жестко: папа сказал нельзя, значит нельзя. В этом возрасте дети еще восприимчивы. Если подросток старше двенадцати-тринадцати лет, то без специалиста уже не обойтись, да еще и не каждый специалист справится.

— Такой пессимистичный вывод?

— То, что упущено с самого раннего детства, выправить очень сложно. Но я все же надеюсь на родителей… Если бы не надеялся, не давал бы советов.

Тихая болезнь

Игромания — еще одна напасть на наши головы. Взрослый человек сам за себя отвечает. Но подростки — именно та благодатная среда, на которой игровой бизнес получает большие дивиденды. Посмотрите вокруг, на те улицы, где вы ходите ежедневно, — сколько открывается новых игровых залов. Вчера был магазинчик, сегодня уже какой-то «Джек-пот». Да и чуть не в каждом магазине появляется хоть один игральный автомат. Еще недавно там можно было вытащить мягкого зайчика или мышку, сегодня слышится звон монет. Тот, кто попал в плен к «однорукому бандиту», стремительно превращается в человека легковесного, безответственного. Ему становится неуютно среди нормальных людей, он все ближе сходится с теми, кто на дне — с алкоголиками, наркоманами. Вспомним Эрика. После того, как он за бесценок загнал материну шубу, все продул, явился домой вдребезги пьяным. Знаю случай, когда молодая женщина вынуждена была срочно разводиться с мужем, чтобы он не успел продать или заложить их однокомнатную квартиру.

Игромания — тихая болезнь. Мы можем упустить (или уже упустили?) тот момент, когда станет поздно. Беда не только в количестве игровых залов, но и в их разбросанности по всему нашему городу. Кто был за границей, знает — там есть специальные игровые зоны, часто в пригороде. (В Мадриде все казино вынесены за городскую черту. О Лас-Вегасе, о Монте-Карло нам тоже известно). Хочешь спустить деньги, поезжай специально. Но не должно быть соблазна для слабых притормозить у бесстрастного автомата по пути с работы, из вуза, школы. Лицензирование игорных заведений в 2002 было отдано Госкомспорту, сейчас Росспорту. Но, наверное, размещение их в городах должно проводиться все же с участием местной власти, учитывая все отрицательные последствия развития игорной индустрии. В Москве, например, нынче летом городская Дума приняла в первом чтении проект закона о размещении объектов игорного бизнеса. В частности, будет определена их удаленность от школ, медицинских, культовых учреждений.