В 70-е годы
О социальных причинах искусственного укорачивания пребывания на белом свете мужского населения, о наркомании и пьянстве уже написано немало. Но вот другой, несколько неожиданный поворот темы.
Мы с приятелем сидели у меня дома и за остатками праздничных блюд потягивали пиво. И вдруг в информационном блоке по телевидению услышали сообщение о том, что якобы «мировая общественность» на днях отметила день бережного отношения к мужчине. Хмыкнули и продолжили свое, по старой русской привычке добавляя и более существенные напитки. Он, психолог со стажем, пространно рассуждал о буднях своей профессии и работе в крупной компании, где ему по роду занятий приходилось немало заниматься психокоррекцией поведения сотрудников.
Изнашиваются мужики, пьют вроде бы для разрядки, а потом мрут, как мухи, говорил он.
Потом я вызвался проводить захмелевшего товарища. На маршрутке подскочили к вокзалу, надо было переходить по мосту вниз, за вокзал. Он усмехнулся:
Как скажу, что живу на Владимировской, у людей круглые глаза. Успокаиваю: да не в психдиспансере, но рядом
Однако, расчувствовавшись встречей со старым другом (мы вместе учились в вузе), он потянул меня пройтись по знакомым местам. Подошли к огрызку Комсомольского проспекта, поднялись чуть вверх: здесь мы вдвоем снимали некогда комнату в частном доме. Притормозив у нового добротного дома неподалеку от ЦУМа, он потянул меня во двор. Задрал голову вверх и уставился на светящиеся окна. Я потягивал сигарету и недоумевал: чего это он? И вдруг заметил не то слезы, не то просто влагу на его глазах.
Андрея помнишь? спросил он меня.
Он давно умер, ответил я, хорошо знавший одного из наших друзей.
В небольшом беленьком кафе на привокзальной площади было пусто. Взяли по кружке пива.
Пиво с коньяком?
Лариска его любит!
Словом, он «раскололся» и поведал свою страшную тайну: после смерти нашего общего друга, едва на похоронах разглядев вдову, которую до этого не встречал лет двадцать (друг был страшно ревнив), влюбился в нее по уши, как восемнадцатилетний юнец. Кривая их связи из телефонных разговоров переросла в некий интерес и у нее,
Он влюблялся и раньше, такое с ним бывало. Свой очередной грех мой друг оправдывал природной полигамией мужчин, он уже дважды женился, и от обоих браков у него были дети, потому что и своих жен он любил тоже страстно и нежно, но так Такое у него было впервые. Одно слово обезумел.
Вторая его жена, практичная мудрая женщина, нередко подтрунивала над ним:
Вон идет та, которую
Не знаю, как Горький, а я убежден, что все женщины нуждаются в защите и покровительстве! отбивался он.
Ну объясни мне этот феномен, просила жена, почему у тебя все друзья это в основном подруги, почему ты обрываешь телефон у своих знакомых женщин и поздравляешь с праздниками и днями рождения только дам?
Он молчал, не зная, что отвечать дальше. Однажды его сын подстроил ему «козу»: записал его бредовый ночной разговор с очередной «жертвой обстоятельств», а потом жена прокрутила ему эту запись прямо на его рабочий телефон. Абсолютно трезвый и погруженный в работу, он был ошеломлен этим слепком своего ночного поведения. Но ненадолго. За одним его увлечением следовало другое, и так до Ларисы. Тут он капитально застрял. Благоразумная жена, понаблюдав, как он, весь почернев, мучается уже несколько месяцев, отправила его временно пожить к матери. И это «временно» растянулось уже на три года.
Выпив коньяк, он сосал пиво и рассуждал о тягостной судьбе русского мужика:
Дошла очередь и до пушкинского Алеко. Бедная Земфира! Мы вместе искали пример в искусстве, когда бы обманутая или с судьбой неразделенной любви женщина отомстила бы своему обидчику его смертью, но ничего, кроме блатной песенки, где Сонька в маске стоматолога вырывает лишних четыре зуба своему возлюбленному, на ум не приходило.
Я уже тоже был «тепленьким», воображение разгулялось, крыша над кафе явно накренилась
Ты заметь, говорил уже я,
Мы пошли добавлять к стойке, на коньяк денег уже не было, взяли по стопке водки, пошли к своему столику
Вдруг мой друг остолбенел и застыл, уставившись в сторону. Я проследил его взгляд и увидел, что за стеклом входной двери стоит женщина и внимательно смотрит на нас. Она была примерно нашего возраста, красивые, почти совсем седые волосы аккуратно уложены на голове. Смешно,
Нитроглицерин! прохрипел он. Я нашарил таблетки в его кармане и сунул ему сквозь синие губы под язык. Из того же кармана я выудил мобильник и хотел было вызвать «скорую». Он отобрал телефон и слабым жестом успокоил меня. Потом дотянулся до моей рюмки и запил водкой таблетку. Посидел, отошел, улыбнулся:
Дыни любит сильнее меня.
Может, лучше себя чик, и конец мучениям! пошутил было я, но тут же осекся: этому только намекни!
Я бы так и сделал, спокойно отреагировал он, но,
Он полез в карман пальто и положил на столик уродливо огромный складной нож, предназначенный не то для автомобилиста, не то для дачника.
Я понял, что дело совсем плохо, и от застольного философствования до жестокой практики рукой подать.
Он усмехнулся:
Возьми себе и спрячь подальше!
По скользкому переходному мосту мы спустились на Владимировскую, он хотел, в свою очередь, проводить меня, потом звал переночевать к себе, соблазняя непременными утренними пирожками своей мамы,
Уже совсем поздно позвонила она:
Узнал?
Узнал.
Рассказал?
Рассказал.
Что думаешь?
Не мучь его, все равно он для своей потерянный человек. Да и сам никогда не вернется.
Ты знаешь, сколько проблем я сейчас одновременно решаю со своими дочками?
Вместе вам будет легче!
Не будет! За три года я достаточно узнала его!
Я тут плохой советчик.
Вот именно!
Короткие гудки. Она всегда была и есть изумительно красивая и очень цельная женщина. Я выпил чаю и улегся, одолеваемый завистью к своему другу. Ничуть не берут его годы! Сон не шел. Я встал, нашел в старой пачке фотографию, которую сто лет назад прислал мне однажды на службу Андрей: молодой офицер с набриолиненными волосами держит за руку высокую, в красивом платье, как выразился бы сейчас мой сын, телку. Каюсь, первое время после их женитьбы, поднакрученный модными интеллектуалами тех лет, я и сам недоумевал, почему он женился именно на Ларисе? И только сейчас понял, как был счастлив всю свою жизнь Андрей. На угольках его былого счастья вспыхнуло новое пламя любви, кто бы мог подумать уже далеко не молодого человека.
А если мой друг и вправду умрет от этой любви? озаботился было я. Даже до пенсии не дотянет! Потом устыдился своих мыслей: ему можно только позавидовать.
Мир теряет сильную половину!
Это подтверждает свежий доклад Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) о состоянии здоровья населения мира. За год в мире умерли 29,9 миллиона мужчин, а женщин на 2,8 миллиона меньше.
Что же губит сильный пол? Видимо, врожденная тяга к риску и пренебрежение к опасности. Потому что, согласно данным ВОЗ, от несчастных случаев, отравлений и травм мужчин умерло в два раза больше, чем женщин.
Однако на первое место среди причин смертности все же выходят болезни системы кровообращения печально знакомые всем инфаркты, инсульты. Они не щадят ни слабую, ни сильную половину человечества: примерно каждый третий в мире погибает именно от этих недугов.
На втором месте инфекционные и паразитарные заболевания. От СПИДа, туберкулеза, малярии, так называемых диарейных инфекций и детских инфекций умер каждый пятый землянин из общего списка смертей на планете.