Первого октября в городских булочных покупателей ждал неприятный сюрприз: хлеб подорожал.
Если раньше булка белого хлеба первого сорта стоила восемь рублей девяносто копеек, то теперь за нее нужно выложить десять рублей. Соответственно, возросли в цене батоны и булочки в среднем на рубль-два.
За комментариями корреспондент «ВН» обратился к начальнику потребительского отдела городской администрации Владимиру Терещенко.
Хлеб первого сорта до первого октября стоил в среднем девять рублей и подорожал на рубль. Хлеб второго сорта стоил восемь двадцать, теперь за него придется заплатить девять рублей тридцать копеек. Как видите, цена на хлеб в среднем возросла на рубль, комментирует октябрьское подорожание Владимир Васильевич. Это произошло из-за того, что все муниципальные предприятия, выпускающие хлеб, с первого октября отпускают его по цене девять рублей десять копеек за булку белого первого сорта. Максимальная наценка, которая допустима в магазине на хлеб этого сорта, один рубль десять копеек. Задача нашего отдела не допустить, чтобы розничная наценка на хлеб превышала эти три процента, чтобы все соответствовало ценовой политике на хлеб, одобренной губернатором области. Поэтому цена на все хлебобулочные изделия возрастет в среднем на рубль. Мы будем держать эту цену, несмотря на то, что такая торговля будет убыточной.
С муниципальными предприятиями, выпускающими хлебобулочную продукцию, все ясно а как отреагировали на «муниципальное» повышение цен частные новосибирские пекарни?
Мы пока держим цену на наш хлеб отпускная цена на 450-граммовую булку «особого ржаного» с 26 февраля 2004 года осталась без изменений четыре рубля пятьдесят копеек, вводит в курс дела директор ЗАО «Писаревский хлеб» Лариса Майдан. Но с шестого октября мы тоже планируем поднять отпускную цену на хлеб где-то на семь процентов. И тут даже дело не в том, что муниципальные хлебокомбинаты подняли цену на свою продукцию мы все оказались в одинаковом положении: возросли цены на ГСМ, на муку. Тот же солод, если раньше он стоил девять рублей килограмм, то теперь девятнадцать. Надо же как-то выживать.