Литературные премии - кому и за что...
|
| Геннадий Прашкевич |
а) престижной,
б) финансово-безупречной,
в) справедливо присуждаемой?» и т.д.
Мнения высказывались самые разнообразные. Говорили и о подковерной борьбе, которая часто сопровождает «премиальные сюжеты», и о премиях как арене борьбы за сферы влияния разнообразных группировок...
В поле интересов литераторов, естественно, попадали лишь премии, присуждаемые непосредственно в Москве и Санкт-Петербурге (90% всех литературных премий «вертится» именно там). Как обстоят дела с литературными премиями за «пределами Садового кольца»? Для чего существуют премии в провинции? Что они дают или не дают писателю? Насколько престижно сегодня, например, быть лауреатом премии им. Гарина-Михайловского - самой «старой» литературной премии города, или, например, получить Губернаторскую в области литературы?
Обо всем этом мы беседуем с писателем Геннадием Прашкевичем, лауреатом многих премий (в том числе «Аэлита», «АВС», «Странник», им. Гарина-Михайловского, Губернаторской премии), номинанта на премию Букера в 2002 году, членом жюри ряда премий, главного редактора издательства «Свиньин и сыновья».
«Премии, безусловно, нужны...»
- Они нужны для самоутверждения. Пишущие люди - люди внутренне очень одинокие. И их внешний шум и трепотня не должны никого обманывать. Они очень подавлены, особенно сегодня, в не самые благополучные для литературы времена. И они ждут какой-то поддержки. И порой именно премия способна высечь ту искру, из которой что-то и получается.
Если премия еще и имеет достаточно приличное финансовое наполнение, то она позволяет получившему ее какое-то время плодотворно работать, что тоже очень важно.
В Новосибирске есть две премии, которые стоят высоко: из недавно утвержденных - это Губернаторская премия, которая имеет некоторое денежное наполнение, и, думаю, со временем она станет престижной, лишь бы писатели работали, и было за что ее давать.
Вторая наша премия - им. Гарина-Михайловского, которая существует достаточно давно («ВН»: учреждена в 1985 году) и уже успела зарекомендовать себя. Список ее лауреатов представляется достаточно убедительным, особых срывов и провалов не было. Хотя от этого не застрахована ни одна премия, даже на самом высоком уровне.
Статус литературной премии им. Зазубрина, которая учреждена у нас год назад, мне пока не очень понятен.
Есть у нас и две более локальные премии - им. Александра Плитченко («ВН»: учредитель журнал «Сибирская горница») и Геннадия Карпунина («ВН»: учредитель «Народный дом»). Эти премии хороши уже тем, что увековечивают имена поэтов. Кроме того, они выполняют и свои определенные функции. Премия Плитченко, например, хотя и не имеет денежного наполнения, но дает возможность начинающим авторам издать первую книгу - а это большой подарок. Хотя, конечно, такие премии имеют смысл лишь на определенном уровне, это первая ступень, с которой стартуют молодые люди. К сожалению, большинство издавшихся таким способом больше книг так и не издают. Условия литературы, как и всех других движений, очень жестоки, для выживания нужен постоянный труд...
«Вокруг премий всегда кипят страсти...»
- Это естественно. Всегда есть попытка давления на жюри, лоббирование чьих-то интересов, попытки устранить какие-то нежелательные по той или иной причине кандидатуры...
И Новосибирск в этом отношении не исключение. Напротив, поскольку критическая масса творческих людей по сравнению с Москвой и Питером не велика, то друг друга знают и друг от друга зависят... Вокруг премий всегда много недомолвок, косых взглядов, кривотолков... И это тоже неплохо. Одного могут обругать, тем не менее он премию получит. Другого могут не ругать, но каким-то образом заставят из списков исключить... Возникает такой повышенный мгновенный интерес к номинанту, хотя известно, что братья-писатели часто друг друга даже не читают. Но все это не главное. Главное, если человек в Новосибирске получает премию Гарина-Михайловского, то это ставит его в некое другое, особое положение, и ты не можешь этого не признать, даже если и считаешь, что дали напрасно, и прочее и прочее.
«В провинции премии появились не так давно...»
- В советское время выдача премий была централизована, все было в системе. Началось, естественно, со Сталинских премий. Это было, с одной стороны, некоей индульгенцией на твои грехи, а с другой, ее денежное наполнение было достаточно приличным. (Премия первой степени составляла 100 тыс. рублей, второй и третьей, соответственно - 50 тыс. и 25 тыс. Если перевести на наши деньги, то 24 тысячи долларов Большого Букера - по финансовому наполнению Сталинской премии 1-й степени, несомненно, уступает). В так называемую эпоху застоя премий возникло достаточно много, и они тоже были централизованы...
После перестройки, когда мы стали жить в совсем другой стране, все изменилось. Развалились писательские союзы... И тут возникла очень интересная вещь, начиная с 93-94 годов появилась масса частных премий и появились свои премии в провинции... Что вполне объяснимо. Рухнула же не сама литература - писатели остались, писатели пишут - рухнули прежние отношения и связи. Если раньше человек, издавший книгу в Новосибирске, знал, что она будет продаваться и в Москве, и в Магадане, то теперь стало очевидно, что Москве наши дела не известны и малоинтересны, и поддерживать своих литераторов надо непосредственно на местах.
Для чего существуют литературные премии?
- В идеале, литературные премии существуют, чтобы поддержать морально и материально, высветить имя, чтобы писатель получил прессу, чтобы имя привлекло издателей, чтобы ссылка на то, что автор - лауреат премии на обложке, заинтересовала читателей и так далее... Но на деле не всегда получается так.
Взять ту же Букеровскую премию - на Западе само включение в лонг-листы для издателей очень важно, о каждом участнике листа обязательно пишут. И если вы на Западе номинировались на Букера, то это уже является залогом успеха вашей книги. Статистика же, наведенная в России, доказывает, что, напротив, на наших читателей обозначение номинации на ту или иную премию никак не действует, даже наоборот, Библиотечка лауреатов Букеровской премии отпугивает: «Что это такое? Наверное, он слишком умный. Не будем его читать».
Хотя, с другой стороны, если брать ту же премию «Аэлита» (Всесоюзная премия за фантастику), то она хотя и не несет денежного наполнения, для писателя, который ее получает, может определить очень многое. За этой премией очень внимательно следят издатели, которые прекрасно знают, что премия установившаяся, авторитетная, жюри очень серьезное - и имена, которые там вращаются, это действительно Имена. И потому на вручение премии специально съезжается много издателей, и контракты с писателями заключают прямо на месте. На днях я как раз уезжаю в Екатеринбург на вручение этой премии. Сам факт, что премия присуждается в Екатеринбурге, а не в Петербурге или Москве, как подавляющее большинство премий, очень отраден. Основана «Аэлита» еще во времена СССР журналом «Уральский следопыт». Существование таких премий, как «Аэлита» или им. Астафьева в Красноярске, несомненно, имеет смысл для регионов.
Насколько объективно присуждение премий?
- Когда на Большом Букере получает премию какой-нибудь африканский или азиатский писатель, которого никто на Западе не читал, мы прекрасно понимаем, что это есть желание поддержать регион, культуру и так далее, и так далее...
Конечно, по Гамбургскому счету, премии должны даваться только за литературу, исключительно за литературу и ни за что другое - не за какие-то твои предыдущие заслуги и не за общественную деятельность.
У нас же часто дают премии не за литературу, а «за то, что ты хороший». Например, когда в 2002 году номинировался на Букера наш роман с Александром Богданом «Пятый сон Веры Павловны», то он вошел в первую десятку и имел достойные шансы войти в шорт-лист. Но тут началась известная история с Сорокиным, который был волевым решением введен «в шестерку», «потому что его обижают»... И в конце концов обидели нас.
Почему получил Нобелевскую премию Бродский? Несомненно, прекрасный поэт, но не та величина... И мы хорошо знаем, что премия - целиком заслуга Татьяны Яковлевой, друга Маяковского, и сделана она из чисто политических целей. И точно так же мы отлично понимаем, что роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго» - это не Нобелевская премия, а получена она за определенное гражданское мужество, за все, что угодно, но не за литературу. И при всем при том, как бы мы ни относились к Шолохову, мы знаем, что там Нобелевская премия получена именно за литературу, и «Тихий Дон» - великий роман. И, что интересно, когда Шолохов получал премию, вторым претендентом был тоже очень интересный писатель - Константин Паустовский, в некотором смысле фигура более предпочтительная, более красивая, не вызывающая сомнений. Но при всех человеческих симпатиях и антипатиях мы должны признать, что это совершенно справедливо, что премию тогда дали Шолохову.
В премиях всегда очень сложный расклад, очень сложные человеческие коллизии...
***
- К премиям, конечно, можно относиться по-разному, - подвел итог беседы Геннадий Прашкевич. - Можно, как Лев Николаевич Толстой, который, как известно, был первым из русских писателей представлен к Нобелевской премии, но ему это показалось смешно, и он от премии отказался. Хотя Софья Андреевна, наверное, и говорила: «Что же ты, Лев Николаевич, семья голодает...». И если бы он поступил иначе, то это был бы не Лев Толстой. Но при всех «но», которые сопровождают литературные премии, надо констатировать, что это институт для литературного процесса необходимый, и он работает.
Но чтобы всерьез ставить вопрос о премиях российских, сибирских, новосибирских, считает писатель, надо говорить о процессах более общих - о политике государства в области книгоиздания, о создании условий для работы пишущих людей...
- Люди сегодня живут настолько стесненно, даже по сравнению с советскими временами, что прийти после работы и писать книжку, как это делали мы, стало невозможно. Им приходится искать левую работу, которая забирает все их время... Но в конце концов должна наступить некая стабилизация. Они освободятся в конце концов и со своим потенциалом что-то сделают. Когда китайцы говорили, «не дай нам Бог жить в эпоху перемен», они были абсолютно правы. И надо с чего-то начинать, с вполне конкретных вещей - создания издательств, поиска авторов, стимуляции творческих процессов... Что связано в том числе и с созданием новых премий, престижных и достойных с финансовой точки зрения...
