Известный британский историк Джеффри ХОСКИНГ
о нашем прошлом и настоящем
|
| Джеффри Хоскинг. Фото автора |
Читающей российской публике Джеффри Хоскинга представлять не нужно. Профессор Школы славянских и восточно-европейских исследований Лондонского университета, один из наиболее известных зарубежных историков, посвятивших себя изучению нашей страны. Его «История Советского Союза» выдержала более десятка изданий - у нас, в Великобритании и США. Когда вышла еще одна книга - «Россия: народ и империя. 1552-1917», - профессор счел нужным в предисловии сообщить: «Как иностранный историк я с некоторой робостью обращаюсь к русской публике с попыткой объяснить ей ее собственную историю».
А совсем недавно на полках наших книжных магазинов появился двухтомник Джеффри Хоскинга под названием «Россия и русские: взгляд Запада на Россию». Читать такие книги всегда полезно, поскольку давно знакомые нам события предстают в несколько ином свете. И не потому, что кто-то что-то «очерняет», а потому, что о нас пишет человек, неравнодушно относящийся к России, но обладающий иным менталитетом. Он объяснил, что последнюю работу написал потому, что для Запада все еще характерно «незнание сущности России, ее природы». А знать бы надо, поскольку «Россия не исчезнет, не сойдет с мировой арены».
Впрочем, разговор с известным историком не мог быть только о истории - уж больно переплетена она в России с политикой.
- Профессор, мы разговаривали с вами в Новосибирске пять лет назад. На ваш взгляд, что-то переменилось в России за это время?
- Изменилось довольно многое. Во-первых, российская экономика поднялась, как это ни странно, несмотря на дефолт 98-го года. Правда, некоторые говорят, что как раз из-за дефолта... Во-вторых, укрепилось государство. И хорошими, и плохими сторонами, я бы сказал. Например, государство сегодня может наконец платить правильно пенсии, оплачивать труд преподавателей и врачей... Но, с другой стороны, как я чувствую, усиливается силовая составляющая.
Конечно, государство должно быть сильным. Но это не должно идти в ущерб обществу - вот что меня тревожит. Я чувствую, например, что средства массовой информации в России стали гораздо менее интересными за это время. Телевидение уже смотреть почти невозможно - так скучно! Газеты все-таки еще есть интересные, но тоже чувствуется какой-то зажим на них.
- Вам не кажется, что зажим, о котором вы говорите, может быть внутренним?
- Вы знаете, это почти никогда не идет прямо от государства. Государство ведь не говорит, как не надо писать! Но это передается более субтильными каналами, и как-то этот нажим ведется. И СМИ чувствуют себя стеснительно, по-видимому.
- Вы изучаете историю России, что называется, от и до. Нынешний период вам что-то напоминает?
- Наверное, царствование императора Николая I. Потому что Николай I стремился ввести правовой порядок, но - авторитарно, при котором все определяет не судебная система, а государство. Я чувствую, что Россия сейчас идет в том же направлении.
После той вакханалии олигархов, которая была в девяностые годы, действительно нужно было многое централизовать, укрепить государство. Требовалось перехватить власть обратно от денежных институтов. Но это было сделано в ущерб общественности. В России всегда существовало крепкое государство и крепкие низы. А вот между этой базой и государством ничего не было. Поэтому у вас слабое гражданское общество.
К сожалению, и Ельцин, и Путин, пусть с разных сторон, но ошибаются. Они не поняли, как нужно создать крепкое гражданское общество.
- Можно ли вас понять так, что либеральные реформы возможны только сверху?
- Реформы могут быть удачными и неудачными, либеральными или нет, но происходить они будут, видимо, сверху. А к либеральным реформам власть будет подталкивать состояние глобальной экономики. А что еще?!
- Глобальную экономику у нас одобряют далеко не все...
- Я это понимаю. И Россия действительно может обособиться, но плата за такой шаг будет очень высокой. И в этом отношении президент Путин правильно делает, что открывает Россию глобальной экономике. Пусть медленно и осторожно, но он это делает!
- Как-то очень много говорят и пишут на тему «Россия и Запад». А как насчет «Россия и Восток»?
- Это тоже очень важно. Россия - Китай, Россия - Япония, Россия - Индия... Однако Восток - это настолько обобщенное выражение, что конкретного содержания почти не имеет. Между Китаем, Индией и Персией настолько большие различия, что вообще не следует говорить о едином Востоке. Россия в этом смысле большая отдельная страна.
- Мы вот все спорим об имперском сознании. Вы об империи целую книгу написали - что скажете?
- Отношения народа и империи - это был самый главный вопрос для Российской империи и остается таковым и сейчас. Я думаю, что именно строительство империи помешало развитию нации, и в результате российская история стала более нестабильной и насильственной, чем могла бы быть. Дело в том, что политические, экономические и культурные институты общества были истощены потребностями империи.
Насчет имперского сознания. Оно всегда было и остается. Россия чувствует себя как бы сверхнацией, которая призвана сыграть не только национальную роль, но и важную роль в мире. Все это остается, но мне кажется, тем не менее, что у вас мало-помалу привыкают, что роль России сегодня более ограниченна, и привыкают, несмотря на все это, к новым границам страны. Многие русские, конечно, не отождествляют Россию с Российской Федерацией. Россия для них - это что-то большее, более значимое... Но они привыкают к тому, что границы существуют, и нужно считаться с ними. Что по-другому пока не будет...
Поэтому сейчас и поступают по-другому - создают как бы сферы влияния в бывших республиках Советского Союза, кроме Балтии.
Мне кажется, что это правильный путь. Эти же республики также узнают, что у них не получится играть самостоятельную роль в мире, что лучше быть вместе с Россией. Что Россия для них в известном отношении даже щит против США, которые закрадываются с другой стороны.
- Над чем вы работаете сейчас? Над новой книгой о России?
- Как раз сейчас я заканчиваю большую книгу - о русских в Советском Союзе. Это будет история русского этноса в СССР. У вас об этом много писали, но не систематически, поэтому, я думаю, эта моя работа станет первой книгой по такой сложной и интересной теме. Я надеюсь закончить ее к сентябрю.
- Скажите, а вам все еще интересно заниматься Россией?
- Да! Очень интересно! Я понимаю, что жить в такой стране, конечно, трудно. Лучше, наверное, жить в неинтересной, скучной стране, но, понимаете, история Новой Зеландии или Канады гораздо менее интересна...
