Новосибирск 2.8 °C

Шутить изволите? от 24.01.2004

24.01.2004 00:00:00

 Со всеми многочисленными прошедшими праздниками, уважаемые читатели «Вечерки» и участники - постоянные и новые - нашего юмористического конкурса!

Если вы помните, в последнем прошлогоднем номере «ВН», когда мы представляли наших победителей - Надежду Михайлову, Сталину Емельяненко и Дмитрия Капелюка, - то договорились: конкурс будет постоянным, но каждый год с новым названием. В 2002 году он назывался «Был такой случай», в прошлом году - «Смех сквозь слезы», а нынче мы решили его «окрестить» так: «Шутить изволите?». И первой в наступившем году решила пошутить постоянная участница нашего конкурса Татьяна Анина. Ее письмо оказалось первым в новогодней почте. А следом пришло письмо другого постоянного участника - Михаила Фролова. Оба рассказа - перед вами.

Пишите и вы и знайте: всегда найдутся люди, готовые посмеяться над вашими историями!

«Последний раз ныряю!»

 Было это где-то во второй половине сороковых годов двадцатого века.

Взрослые в летнее время были на колхозных работах, а мы, мальчишки восьми-десяти лет, оставались дома. На нас возлагались обязанности прополоть грядки, присматривать за хозпостройками и следить, чтобы свиньи и куры в огород не попали. С этими обязанностями мы справлялись успешно, а в остальное время играли в прятки, в лапту и чижа. В общем, находили, чем занять свободное время.

В жаркие дни ходили купаться на речку Тартас: благо, край деревни, где мы жили, был метрах в семистах от речки. Собирались всей гурьбой и весело болтали по дороге о том, о сем. Старшие ребята знали больше нас, и их рассказы мы слушали с особым интересом.

И вот однажды по дороге до Тартаса Устин Родионов рассказал анекдот.

- Купались как-то взрослые на озере. Среди них был один татарин, который плохо говорил по-русски. Заплыл он как-то далеко и стал тонуть. А как сказать: «тону» - не знал. Вот и кричит: «Последний раз ныряю!». А другие взрослые на берегу думали, что он просто так говорит, и внимания не обращали. Но потом все-таки спасли.

Мы посмеялись, и сами пошли в воду. Кто умел плавать, тот переплывал Тартас - метров сорок-пятьдесят. А кто был менее ловким в плавании, тот барахтался около берега. К компании неумелых относился и я.

И вот все мальчишки вылезли из воды, стали одеваться, а я решил последний раз окунуться. Отошел недалеко от берега, да попал в ямку, дна не достал, и меня течением понесло на середину.

Я испугался, стал «по-собачьи» выплывать, а с испугу, как тот татарин, стал кричать не «тону!», а «последний раз ныряю!». Вот напрочь забыл, что кричат в таких случаях!

Но ребята быстро сообразили, что со мной происходит, полезли в воду и уже на середине реки меня ухватили. В общем, не дали утонуть.

Вечером про все узнала мама и дала мне хорошую взбучку, на какое-то время запретила даже ходить купаться. А позже и плавать научился прилично, Тартас переплывал, а тот случай вспоминается до сих пор.

М. ФРОЛОВ

Конюх - «легкотрудник»

 Однажды со мной приключилось маленькое такое происшествие. Было это в то еще время, когда в первый учебный месяц советское студенчество призывалось к активной битве за урожай. В тот год у меня было освобождение от работы в колхозе: зимой на тренировке я получила травму позвоночника. Но за лето окрепла, соскучилась по общению с сокурсниками и на работу в село решила поехать. Руководители группы долго думали, на какую облегченную работу меня направить. Определили в помощники к поварам. Кроме «подай-принеси», у меня была обязанность возчика. Заключалась она в том, что утром нужно было взять на конюшне запряженную в телегу лошадь, заехать на окраину села к хозяйке за караваями свежеиспеченного хлеба, потом на ферму за парным молоком, по пути наполнить фляги колодезной водой и, наконец, отвезти приготовленный поварами обед на поля, где студенты убирали лен. Я научилась управлять лошадью, работа мне понравилась, и я с ней справлялась.

Но вот однажды я пришла на конюшню, а там не оказалось ни одной лошади. «Разобрали», - сказал конюх. Я возмутилась, стала доказывать, что студенты тоже люди, они хотят кушать, что работников нельзя оставлять без обеда, но он только разводил руками. Я не отступала и требовала найти любую лошадь. «Ладно, - сдался конюх, - есть у меня еще Воронок. Правда, у него больная нога. Если потихоньку, шагом поедешь - довезет. Но учти, телег тоже нет. Вот только дроги. Запрягать?»

А что оставалось? А дроги, кто не знает, это две жерди длиной около трех метров с перекладиной впереди для седока. Справил мне конюх повозку, и отправилась я на этом драндулете по своим делам. Всем женским поварским составом мы дополняли дроги дощечками, палочками, чтобы установить термосы с обедом, кастрюли, посуду, хлеб. Обед с горем пополам был доставлен. Едоки, уплетая наваристый борщ, острили и посмеивались надо мной и моим транспортом. Но вот посуда опустела, я уложила ее на повозку, не очень заботясь об устойчивости, и отправилась в обратный путь.

День был замечательный, один из тех, что называют золотой осенью. До деревни около трех километров среди полей и перелесков. Воронок медленно и добросовестно тащил дроги, даже не прихрамывая. И я, умиротворенная от проделанной работы, от приветливого бабьего лета, возлегла среди позвякивающей посуды. И вдруг... Рывок! Да такой силы, что я мигом кувыркнулась назад между жердями, а сверху на меня посыпались порожняя посуда, палки, доски... Почему-то я упала на живот, и по моей травмированной спине проскакало заднее колесо! Сначала я лежала неподвижно, соображая, что произошло, потом повернула голову и увидела удалявшегося Воронка. Потом я боялась встать, потому что не знала, не переломился ли мой позвоночник. Однако помощи ждать было неоткуда, и я, кряхтя, поднялась. Воронок исчез с глаз, а вокруг разбросаны кружки, ложки, кастрюли, термосы...

- Воронок.., Воронок.., - взывала я к убежавшей лошади и плелась вслед за ней, глотая слезы от боли и обиды.

К счастью, идти пришлось недолго. В сотне метров от злополучного места, уткнувшись мордой в куст, понуро, подрагивая всем телом, стоял Воронок.

- Только не убегай, только не убегай.., - шептала я, приближаясь к Воронку.

А он будто вину свою чувствовал - стоял в ожидании. Но, скорее, не вина то была. Видимо, наступил он больной ногой на что-то острое и от боли и испуга рванул. Еще и задние колеса перевернулись.

- Ничего себе, облегченная работа! - думала я, переворачивая дроги. Взяла Воронка под уздцы, вернулась к месту происшествия, собрала посуду до последней ложки. И отправились два потерпевших на двух ногах и четырех копытах в деревню. Тогда мне было не до смеха, но теперь я вспоминаю об этом маленьком приключении с улыбкой.

Т. АНИНА

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: