|
| Сергей Юрский. Фото Сергея ПЕРМИНА |
В этом году актеру, режиссеру, сценаристу, писателю Сергею Юрскому исполнилось семьдесят восемь лет.
В кино 60-х он играл только характерные роли. «Человек ниоткуда», «Король-олень», «Республика Шкид», «Место встречи изменить нельзя», «Золотой теленок», «Маленькие трагедии» и «Любовь и голуби»...
Сибирской публике представилась уникальная возможность вживую увидеть Сергея Юрьевича на местной сцене. Сегодня он гастролирует со МХАТом в спектакле «Нули» и «Женитьба».
Когда Юрский что-нибудь говорит, из всех выступающих он - самый резонный, самый остроумный и самый проницательный.
Через несколько часов после прибытия в столицу Сибири Юрский встретился с журналистами.
- Чем отличается театр Ефремова от театра Табакова?
- Ефремов был идеалистом, Табаков - прагматик. Работа Табакова принципиально новая. Большое количество премьер. Скажу прямо, что людям, работающим внутри театра, порой сложно понять, как складываются спектакли - ведь постановки прямо противоположные друг другу. Корабль МХАТа давно уже оброс ракушками. Потому, наверно, и нужно с ними бороться.
- Приходилось ли вам выезжать с «Нулями»?
- «Нули» едут первый раз. В нем задействовано огромное количество актеров - сорок. Очень много декораций. «Нули» - единственная пьеса, которая говорит о сегодняшнем дне. Когда ее ставили, было сомнение, вдруг зритель не поймет. Получилось, что зря. Пьеса попала в цель. Одно только удивительно, что написана и поставлена она не российским автором, а чехом. Я, честно говоря, не представлял, что этот спектакль может быть гастрольным. Однако осенью «Нули» едут в Чехию. Спектакль дорогой - Чехия страна маленькая, может и разориться.
- Вас всегда принимают «на ура»?
- С «Женитьбой» мы объехали разные города, всегда принимают восторженно. Но я бы сказал, несколько авансировано. Вот, мол, едут известные артисты. Боже мой, восхищаются зрители, мы их видели, когда еще были маленькими, неужели они еще живы?
- По каким критериям вы определяете успех?
- Фразой «чистый звук». Это принятое мной ощущение. К сожалению, создается оно только тогда, когда наступает сотрудничество между артистом и залом. Мерилом современной удачи является «сколько народу в зале», «стоимость билетов». Если «бумаги» продано мало, настолько и играют. Свой чистый звук я записываю. К счастью, это не так редко бывает.
- Есть предложения от кинорежиссеров?
- Бывают, но куда бы меня ни звали, я больше сниматься не хочу. Нынешний кинематограф мне не нравится. Даже больше - очень не нравится. Вряд ли в ближайшем будущем что-либо измениться.
- Отличается провинциальная публика от столичной?
- Столичная - более развращенная. Виноват в этом современный театр. Мне есть с чем сравнивать. Играю я постоянно. За последние три года со спектаклем «Железный класс» мы объехали пятьдесят один город, от севера до юга. Чем меньше город, тем лучше. Концерты я в Москве вообще не даю. Там это не нужно, другие запросы. Публика снобистская, избалованная, тяготеющая к совсем чудовищным и низменным представлениям об искусстве. Хотя и ваш город немаленький.
- Вас считали секс-символом?
- Я вообще не понимаю, что это за слово. Герой-любовник, это понятно. Но когда выходит актер и начинает себя демонстрировать, рассказывает, какой марки у него костюм... Довольно странно. Это привилегия женщин. В современном мире настоящих героев-мужчин слишком мало.
- Есть ли перспектива того, что театр вернется на телеэкран?
- Спектакли снимают, но они идут только на канале «Культура». Другим «кнопкам» это не нужно, да и телезрителям тоже. Сегодня популярны ток-шоу. Высокая культура заехала за угол. Иногда постановку монтирует человек, который спектакля и вовсе не знает. Получается свидетельство, а не художественное произведение. Хорошо снять спектакль требует больших усилий. Современное телевидение всегда торопится. У меня нет никакого ощущения, что между театральным искусством и телевидением возникнет дружба.
- Сильно устаете на сцене?
- Усталости нет, если спектакль прошел удачно. Сцена - вещь целебная. Спектакль - витамин для артиста, а не вампир, который высасывает энергию.
- Как вы относитесь к мьюзиклам?
- Я не очень люблю этот жанр. Будучи в последний раз на гастролях в Америке, я смотрел «Продюсеров» - замечательный мьюзикл. «Чикаго», в киношном варианте, - очень плоский и безнравственный во всех смыслах. Меня не убедил Оскар, полученный за этот фильм. Считаю, что для такой награды нет никаких оснований. Мьюзикл должен включать в себя легкость или печаль, которая переходит «а ничего, проживем». В «Нотр-дам де Пари» мелодии не столько гениальные, сколько въедливые. От них потом трудно избавиться.
- Правомерно ли использование в спектаклях большого количества музыки?
- Преувеличенное использование музыки сейчас является одним из рычагов современной режиссуры. Это подавляет актеров. Это легкий путь завоевания успеха у зрителя.
- Будете работать на сцене до последнего вздоха?
- Планов насчет последнего вздоха пока не строю. Мой отец был против того, чтобы я стал актером. Однажды он мне сказал: «Если все же станешь артистом, играй сколько сможешь». Вот я и работаю - сто спектаклей в год.
Сергей Юрский в Новосибирск прибыл с женой Натальей Теняковой и дочерью Дарьей. Правда, супруга немного «приболела» - слишком жесткий график.
