Виктор Михайлович Кузнецов — заслуженный тренер СССР, РСФСР и России по греко-римской борьбе. Он подготовил четырёхкратного чемпиона мира и двенадцатикратного чемпиона Европы Владимира Зубкова, девятикратного чемпиона мира и трёхкратного победителя Олимпийских игр Александра Карелина и триумфатора Олимпиады в Лондоне Романа Власова.
Но, несмотря на звездный статус, Виктор Михайлович из тех людей, встречаться с которыми — одно удовольствие. Прост, откровенен, с собственным мнением и, как вы уже наверняка поняли, с богатейшей биографией. Правда, сам Кузнецов считает, что ничего особенного в ней нет.
Спасибо мальчишке со двора
— Биография у меня, как у всех мальчишек послевоенных лет. Развлечений в ту пору особых не было: художественная самодеятельность да спортивная секция. А воспитание формировалось в семье, школе и — это обязательно! — во дворе. Тогда двор был особым миром. Со своими правилами, традициями и приоритетами. Все друг друга знали, когда надо помогали, советовали. Вот один из мальчишек во дворе и позвал меня как-то с собой на тренировку по борьбе. Спасибо ему: я посмотрел, мне понравилось — так и пошло. Осенью пришел, а весной уже выступил на первенстве города среди юношей и выиграл его. Потом были другие турниры, соревнования, но, к сожалению, случилась травма — вывих плеча, которая заставила забыть о дальнейших высоких результатах. Но борьба уже меня захватила окончательно: так и стал тренером.
— Получается, что тренером вы стали в очень молодом возрасте?
— Да. У меня ребята занимались, которые ненамного младше меня были, а некоторые даже и старше. 
— Это не мешало?
— Чему? В моей работе главное, чтобы у тренера и спортсмена было полное взаимопонимание. Если оно есть, то и результаты будут. А как он меня при этом будет называть — по имени-отчеству или по имени просто — тогда меня это совершенно не интересовало. Но ровесники называли по имени, конечно. Народ тогда проще был. Наверное, тогда еще я понял, что очень много значит личный пример тренера. Причем во всем: в отношении к тренировкам, к поражениям и победам, к травмам, к учебе и, естественно, к людям. В какой-то момент почувствовал, что мне самому многому еще надо учиться. Техникум уже закончил и поступил в Омский институт физкультуры, закончил его и вернулся в «Динамо», которое по сей день мой родной клуб. Хотя пришлось поработать и в «Локомотиве», и в «Буревестнике». Между прочим, Сашу Карелина я увидел именно в «Буревестнике».
В одной связке
— Вы сказали, что главное — взаимопонимание тренера и спортсмена.
— Это основополагающее условие. Говоря о Карелине, подчеркну, что благодаря ему я был единственным человеком в сборной Советского Союза и России, который один тренировал своего воспитанника. У остальных борцов было по два-три тренера. Федерация считала почему-то, что так будет правильно. Но Саша тогда сказал: нет, я буду тренироваться только с Виктором Михайловичем. И уже тогда его авторитет был настолько высок, что спорить с ним не решились даже в федерации.
— А почему это важно — один тренер или другой?
— Тренеры сборной, безусловно, заслуженные люди с колоссальным борцовским опытом. Но представьте: личный тренер и спортсмен месяцами отрабатывают какой-то прием, подход к нему, а в сборной спортсмену говорят: нет, делай вот так! Личный тренер досконально знает особенности характера спортсмена, потенциальные возможности, его психологическое состояние и легко угадывает изменения в настроении. Это все очень важно во время ответственных соревнований, это невозможно заменить никаким личным, пусть даже богатейшим, опытом. Тренеры-«сборники» видят спортсмена только на соревнованиях, на тренировках, просматривают видеозаписи его поединков, им известно заключение медиков о состоянии его здоровья — но этого мало.
— Виктор Михайлович, вы как-то произнесли слова, которые часто цитируются в СМИ: «Тренер учится у ученика».
— Это так. Только не следует понимать упрощенно: мол, тренер советует делать одно, а спортсмен предлагает другое и в итоге оказывается прав. Вот Саша Карелин, когда настоял на сохранении за мной места в сборной СССР, — это урок его преданности, ответственности. Помню, как Владимир Зубков после того, как стал чемпионом мира, подошел ко мне и говорит: нужно документы подать на присвоение звания заслуженного тренера СССР. Я ответил ему: делай, как знаешь. Думал, все решится самотеком. А в федерации решили: раз сам Кузнецов не беспокоится, значит, ему это не очень-то и надо. Вот тоже урок. Я и сегодня учусь, несмотря на то, что уже более 50 лет тренирую ребят. С Ромой Власовым занимаюсь и заряжаюсь его просто безграничным стремлением совершенствоваться в своем деле. Даже у мальчишек, только-только пришедших в клуб — а я их просмотрел более десяти тысяч, есть чему поучиться. И это не пустые слова.
— Сильно огорчаетесь, когда талантливый мальчишка бросает спорт?
— Огорчаюсь сильно, а случаев таких, к сожалению, немало. Занимается парень, занимается, а потом — как отрезало. Что-то ему мешает. Может, сомнительные удовольствия вне спорта, более легкая жизнь без нагрузок, а может, проблемы, о которых не рассказывает. Но бывает и так, что на улице здоровается со мной молодой человек, который у меня и занимался совсем немного, и говорит: «А я, Виктор Михайлович, помню ваши слова: человек должен научиться сам справляться со своими трудностями!». Это вдохновляет.
Результат — лучший ответ
— Что может сейчас вам — авторитетнейшему тренеру, чьи воспитанники выиграли уже все, что только можно, мешать в работе? Скандалы, интриги?
— Борьба — удивительный вид спорта, она — полное отражение жизни. Как в жизни надо за все бороться, так и на ковре. Сейчас я к скандалам, слухам, интригам отношусь намного спокойнее, потому что понимаю: в их основе — не самые лучшие человеческие качества. Хотя раньше, конечно, ко всему этому относился более болезненно.
— Доставалось?
— Еще как! Бывало даже — хотите верьте, хотите нет — на тренировку к Зубкову не пускали: так хотелось его забрать у меня! Или Карелина пробовали не включить в сборную, хотя он все, что надо, выиграл. Все перечислять — времени не хватит, да и удовольствия мало. Тем более все позади.
— Позади? А как же недавние попытки убрать борьбу из олимпийской программы?
— Да тут опять-таки все в человеческий фактор упирается. Слишком много амбиций было у одного человека и его немногочисленного окружения, слишком легко относились к его претензиям. А убрали, начали работать как следует, и дело поправляется.
— А что помогает в работе тренера?
— Я понял для себя одну вещь: главное — результат того, что ты делаешь, и надежные тылы. И то и другое у меня есть.
— О результатах знают все, а вот о надежных тылах говорится не так часто. Вы в прошлом году отметили 50-летие совместной жизни с супругой Галиной Павловной. И столько же лет вашей тренерской работе. Получается, она все эти годы была в курсе ваших дел, проблем...
— Это так. Поначалу ей, конечно, было очень тяжело. Я же все время борьбе отдавал, а ей, конечно, хотелось, чтобы больше дома был. Она даже как-то посчитала, что я один месяц в году дома бываю. Сам я не подсчитывал. Но, наверное, приблизительно так оно и есть. К тому же тренер получает не так много, как хотелось бы. Особенно она переживала в первые годы. Молодые еще были, все наши друзья-знакомые вместе выходные проводят, в кино ходят, гуляют, а я в это время то на сборах, то на соревнованиях, то на тренировках. Но потом я уже без ее участия свою работу не представлял. Она и всех моих учеников знала, в курсе всех их проблем была, и по телефону справки выдавала, когда меня дома не оказывалось. Сейчас я без нее как без рук. Вот так вместе турниры и выигрываем...
