Но биологи, стоящие на страже нашего зеленого генофонда, не опускают рук и продолжают бороться за каждую, даже самую хиленькую, лекарственную травку.
Ботсад-огород
В Ботаническом саду СО РАН есть уникальная лаборатория интродукции редких и исчезающих растений, единственная в своем роде на всю Сибирь. Её сотрудники ездят в экспедиции, ищут, находят и пытаются спасти редкие растения, создавая их устойчивые популяции здесь, в Новосибирске.
В большинстве случаев растения приживаются хорошо: учёные всеми возможными способами пытаются создать им аналог природной среды. Если флора привыкла расти во влажной среде, увеличивают влажность, надо горы — делают «горы».
Сейчас на 40 сотках этого удивительного «сада-огорода», а правильнее сказать — экспозиции редких и исчезающих видов, расположенной на территории Ботанического сада, растёт уже более ста видов редких сибирских растений.
Увидеть все это нам не удалось — посадки занесены снегом. Зато мы побывали в стерильном кабинете, где изучаются ДНК этих растений. Молекулярные исследования проводятся для того, чтобы определить изменчивость видов и создать каждому растению генетический паспорт. Так, со всеми «документами», оно точно доживет до будущих эпох и сможет, если будет нужно, вернуться на свою историческую родину.
В путь за гербарием
Выращивать исчезающие виды растений, чтобы получить от них семена и пополнить природные популяции, — привычная задача для сотрудников Ботанического сада. Однако нет гарантии, что через несколько лет дикое растение на опытном участке не переопылится и не станет гибридом. Имея на руках паспорт, учёным не надо гадать — а то ли растение они сохраняют? Анализ ДНК позволяет подтвердить, что в дикую природу попадут семена именно тех растений, популяции которых необходимо восстановить. Кроме того, работа лаборатории позволяет пополнить мировую ботанику эталонными образцами сибирских растений.
По словам Ольги Дорогиной, заведующей лабораторией интродукции редких и исчезающих видов растений Центрального Сибирского ботанического сада, люди просто обязаны сохранить именно те генотипы, которые существуют в природе.
— Для того чтобы найти редкий вид в природных условиях, надо суметь отличить его от родственного нередкого растения, а это не так-то просто. Поездке предшествует скрупулёзное изучение гербарных листов, — рассказывает Ольга Дорогина. — Мы их стараемся не выкапывать и семена для нашей интродукции собираем максимально осторожно. Иногда за одним видом, если он редкий, мы едем по 600 и более километров. Ищем, иногда даже забираемся на вершины гор и, счастливые, возвращаемся домой.
Любовь к синим колокольчикам
— Экспедиция — это обычный рабочий процесс, — рассказывает Дина Герус, работник лаборатории. — Мне нравится общение с природой. Это одна из главных причин, почему я здесь. Солнце светит или идёт дождь – мы всё равно в пути и в поиске.
За каждым членом лаборатории закреплено какое-то, скажем так, любимое растение. У Дины это – горечавка, или крошечный колокольчик. Незаметная травка в период цветения бывает очень красивой. В конце июня — начале июля в горах можно встретить луга, покрытые этими синими колокольчиками.
Попадая в лабораторию, где работает Дина, растения проходят всестороннее изучение: в каких условиях они растут, почему они редки, что им угрожает и так далее. ДНК, полученные из высушенных листов, растворяют в специальном веществе и помещают в крошечные пробирки.
Одной капельки прозрачного вещества хватит, чтобы провести порядка 50 различных исследований. Чем лучше собрано и высушено растение, из которого взят материал, тем эффективнее будет работа. Сушится гербарный материал в газетах, а то, что предназначено для молекулярных исследований, – в специальной среде, забирающей влагу.
Главный ресурс
Кто-то из читателей может задать резонный вопрос: «Зачем вмешиваться в естественные процессы и пытаться спасти то, что, может быть, должно погибнуть, уступить место новому»?
Специалисты уверены: через сто—двести лет растения будут основным стратегическим сырьём, востребованным гораздо больше, чем сегодня. Мы будем одеваться, кормиться, изготавливать биотопливо в основном благодаря растениям.
— Конечно, если бы мы не так активно вмешивались в естественные процессы, можно было бы всё отдать на откуп природе, — размышляет Ольга Дорогина. — Но пока вмешательство человека более чем заметно. Когда мы приезжаем на места своих прошлых экспедиций, мы часто не видим некоторых изученных и описанных популяций редких растений. Мы не против, чтобы растения использовались человеком, но ко всему надо подходить с умом и знать меру.
В плену своей славы
Одно из самых популярных сейчас растений, которое сильно пострадало от своей популярности, — красный корень, или копеечник чайный. Восстанавливается он очень медленно, семена вообще даёт только на тринадцатый год. На грани исчезновения и многие другие растения, например, астрагал ольхонский, некоторые виды ирисов.
— Порой мы видим, как растения копают… экскаваторами. Когда видишь такой апокалипсис в миниатюре, душа болит — не то слово, — рассказывает Ольга Викторовна.
В принципе, биологи полны оптимизма. Неизученных редких лекарственных растений, которые еще никому, кроме ботаников, не известны, тоже достаточно много. Лаборатория геоботаники и систематики Ботанического сада СО РАН передает нашим сегодняшним собеседникам все новые и новые данные. Растение считается редким, если на квадратный метр в популяции приходится не более одного-двух экземпляров.
Для спасения популяции все средства хороши. Чтобы «реанимировать» растение, ученые иногда помещают его семена в морозильник, иногда подвергают высоким температурам и даже скребут наждачной бумагой. Так семечко редкого растения пробуждается и имеет больше шансов прорасти в адаптированной среде. Потом оно отправится в путешествие и вернется на родину изученным, сильным и здоровым.
