В начале года мы познакомили читателей с воспоминаниями ветерана новосибирской милиции Ивана Минеевича Жукова. Начав в 1954 году работать в уголовном розыске Новосибирска, он закончил службу в 1987 году в звании полковника милиции. Сегодня он рассказывает еще об одном деле, которое ему пришлось расследовать, когда он в 60—70-х годах работал в следственном аппарате областного УВД.
В Сибирь заявилась осень. Ее ждали давно, а нагрянула неожиданно. Сиротливо глядят на прохожих облетевшие тополя. А зима уже не за горами.
Рано утром заявляюсь в кабинет руководителя следственного аппарата УВД Новосибирской области Алексея Ивановича Шкурина, которого между собой мы звали Дедом. Встречен приветливо. Приглашен к столу. На меня внимательно смотрят глаза из-за больших очков.
На столе Деда два следственных дела. Сообразил, что их вручат мне. Шкурин взял одно из них, очень тощее, повертел в руках и говорит: «Разбойное нападение на кассу. Групповое. Похищены деньги в крупной сумме. Вчера случилось, средь бела дня. Уже второе за месяц».
Помедлив, он выпустил клуб дыма, взял со стола пакет и подбросил его. В целлофановом пакете просматривалась черная вязаная перчатка с правой руки. Ее изъяли на месте происшествия. Начальник продолжил: «Возможно, мазурик умышленно бросил ее, чтобы поиздеваться над сыщиками?»
Я возразил: «Преступление тяжкое, тянет на «вышку». Злоумышленник не дурак, не будет нам бросать перчатку в качестве вызова. С помощью четвероногого сыщика по запаху можно установить прохиндея».
Дед попытался изобразить улыбку. Вышла гримаса: дело нешуточное. Скорее можно прослезиться. Последовало резюме: «Вот и займись этим. Принято решение создать бригаду сыщиков. Будешь возглавлять ее. Ты следователь по особо важным делам, тебе и карты в руки».
Удаляюсь. Задание понял. Дед мне нравится. С ним можно в любое время поговорить и поспорить. Даже поругаться, если чувствуешь правоту. Вспыльчив, но отходчив и не злопамятен. Главное: не мешает работать, если попросишь, всегда окажет помощь. Отлично знает, кто из подчиненных на что способен.
Уединившись, читаю материалы дела. Налетчики действовали нагло. Чувствовалось, что они заранее разведали объект, пути отхода. Их было двое. «Руль» (главарь) имел револьвер. Заявились за час до обеденного перерыва. Касса располагалась на первом этаже многоэтажки. К ней имелся отдельный вход. Окна укреплены металлическими решетками, оборудована сигнализация.
Входная дверь вела в небольшой коридор, называемый «предбанником». За ним имелась вторая дверь, а за нею небольшой вестибюль. Здесь за загородкой располагалась касса. С кассиром — пожилой женщиной по имени Клавдия — посетители общались через небольшое окошко.
В момент появления налетчиков в вестибюле посетителей было мало. Покрутившись там, проныры сильно «засветились», изрядно «наследили». Их приметы запомнили многие свидетели. С их слов, главарь лет тридцати, среднего роста, худощавый. Физиономия узкая, бледная, злобная. По виду похож на больного. Другой грабитель — верзила высокого роста. У него широкое скуластое лицо желтого цвета с косо поставленными глазами. Похож на азиата-степняка. Движения угловатые, голос хриплый. Говорил с украинским акцентом.
Когда посетители вышли, эти двое закрыли двери на засов. И сразу же хозяйка денежного хранилища увидела перед собою в окошке ствол револьвера и злобную физиономию. Послышалось рычание: «Клуша! Двери открыть! Ключи на стол!»
Кассирша, перепуганная и растерявшаяся, исполнила требование бандита. Тот открыл сейф, выгреб наличность и был таков. А она вспомнила о сигнализации, когда уже след злодеев простыл.
В осмотре помещения и кассы, кроме следователя и эксперта, участвовал кинолог. Его четвероногий сыщик шел по следу около километра. Первоначально привел к закрытому на замок складу, обошел вокруг него, а потом повернул к автобусной остановке, где следы были потеряны. Похоже, налетчики удрали на автобусе. Первый разбой был совершен месяцем раньше по такой же схеме. Те же действующие лица, револьвер. Каждый раз след терялся на одной и той же автобусной остановке. Оба следа пересеклись у склада, закрытого на замки. Помещение не проверялось, и это была ошибка.
Ознакомление с материалами закончено. Дело принято мною к производству. Захожу к шефу. Рассказал ему все, ничего не убавляя и не прибавляя. Сразу же положил на стол список работников, которых следует включить в группу. Их пятнадцать. В их числе Валентин Беляев и кинолог Геннадий.
И вот в моем кабинете опер Валентин. Беляева заинтересовал склад. А когда я обрисовал приметы грабителей, он сказал: «Если бугая не отловим в ближайшие дни, то нас будут считать ленивыми дилетантами. Обоих сослуживцы перестанут уважать». Добавил, что сегодня же пошлет художника к свидетелям: с помощью фоторобота составим рисованные портреты наглецов. Утром будут.
Утром группа в моем кабинете. Проводим совещание, распределение обязанностей. Передо мною черновик плана операции «Аркан для «басмачей». Дорожим каждой минутой. Время работает на мазуриков. Назначены ребята в группы для засад и патрулирования. Всем раздали фотороботы подозреваемых. Во все городские аппараты милиции, вытрезвители и спецприемники курьерами направлены ориентировки с портретами подозреваемых.
Ребята уходят на задание. Их служба «и опасна и трудна»: преступники вооружены. Мы с Валентином едем к складу. Перед нами большая коробка из блоков. Крыша «коньком» с двумя скатами, покрыта шифером. Сверху оборудован чердак. Ведущая туда дверь над карнизом фронтона. На ней навесной замок. Рядом небольшое окно без рамы и остекления.
Взяв лестницу, карабкаемся в этот «курятник». Первым лезет Валентин, за ним я. Опер дернул рукой замок, оказавшийся бутафорским, дверь отворилась. Забираемся на верхотуру. У нас есть фонарики, но там и без них все видно. Справа расположились небольшие стеллажи горбыля и шифера. Рядом металлические трубы. Около горбыля две старые раскладушки. На одной из них лежат две темные затрапезные куртки.
Валентин поднял одну из них, большого размера. Запустил руку в карман и извлек связку ключей. Во втором кармане оказалась черная перчатка с левой руки. Опер повертел ее и говорит: «Как две капли воды схожа с той, которая лежит у тебя в сейфе». Потом он поднял связку ключей и резюмировал: «Это отмычки для раскрытия разбоев». После актерских трюков он поднял балахон и изрек: «Юрист! Твой комментарий?»
Ответствую без запинки: «Волчье логово! Ищем в черных куртках, а мазурики шастают уже в белых зипунах».
Мы принялись обшаривать углы в поисках тайника. Фортуна улыбнулась Валентину. Он узрел схрон, а в нем револьвер, завернутый в тряпку. Патронов не было. Следов пальцев на находке не нашли. Потом мы перелопатили все логово. Патронов и денег там не было.
Утром подводим итоги работы за сутки. Информирую о находках. Обращаю внимание на трюки разыскиваемых, связанные с их переодеванием. Все получили новые задания. У склада сохраняем засаду. Дружина разошлась. Через два часа зашел Валентин. Ему позвонили из Центрального вытрезвителя и пригласили срочно зайти в эту обитель. К ним ночью поступил мужик в состоянии сильного алкогольного опьянения. Его подобрали на автовокзале — валялся на полу. Внешне похож на здоровяка, изображенного на фотороботе, который они получили.
Попросил опера посетить вытрезвитель с кинологом Геннадием и его четвероногим сыщиком Бураном. Вручил ему перчатку, найденную на месте происшествия. Если алкаш — наш противник, то Буран непременно «опознает» его.
Валентин и Геннадий, сопровождаемые Бураном, в вытрезвителе. По договоренности с борцами за трезвость опер отобрал пятерых пациентов, уже протрезвевших. Среди них был подозреваемый. Они выстроились, как солдаты, в шеренгу.
Валентин достал из сумки перчатку и, помахивая ею, как артист, обратился к стоявшим в шеренге: «Любители возлияний! Кто из вас потерял эту вещь?» Молчание. Он подошел к каждому персонально, демонстрируя перчатку. Опять тишина. И тогда опер объявил: «Слово Бурану». «Сыщик» ростом с теленка, обнюхав перчатку, важно прошелся вдоль шеренги. Остановившись около амбала, удобно присел, внимательно разглядывая обличие верзилы. Потом зарычал, показывая зубы.
Валентин говорит кинологу: «Переведи». Тот разъясняет опознанному: «Сыщик утверждает, что перчатка твоя, а ты не узнаешь ее. Буран обижается. Назови себя». Опознанный, покрутив головой, прохрипел: «Александр Кабанюк».
...Кабанюк ввалился в мой кабинет, сопровождаемый кинологом и четвероногим. За ним приплыло облако сивушного перегара. На моем рабочем столе связка ключей, рядом на спинках стульев висят две темные хламиды. Карты частично приоткрыты. Пока без козырей.
Желтолицый пришелец тяжело плюхнулся на стул. Его широкая физиономия опухла от перепития. Вылитый монгол. Тяжелая весовая категория. Кулачищи как кувалды. Облачен в старый зеленый зипун. Возможно, снял с веревки. Обрядился, как нищий. Показуха. Слишком приметная личность. Затеряться трудно. Позднее его опознают три свидетеля. А пока мы беседуем. Он бросает косые взгляды на ключи, тряпье, крутя головой. Возможно, полагает, что это сон. Но видение не исчезает. И Кабанюк убеждается: это «кранты». «Стойку держать» (не сознаваться) бессмысленно. Наследили, засветились изрядно. Куда денешься?
Неожиданно собеседник бросил злую тираду в адрес своего напарника: «Говорили мне, не связывайся с доходягой-наркоманом. Доведет он тебя до казенного дома. Не послушался, дурень. А так и вышло».
Признался в совершении обоих разбоев. Назвал подельника, которым оказался Петр Магер, кличка Маг. Сообщил о месте проживания соучастника, а также назвал адреса, где его можно поискать.
По его словам, чердак склада они частенько использовали как притон. Двери склада всегда были закрыты, там никто не работал. На верхотуре переодевались, а в теплое время находили там приют для отдохновения. О том, что Маг там хранил револьвер, он не знал.
Помедлив, Кабанюк добавил: «Надо было задавить на чердаке «фуфлыжника». И концы в воду». Что-то они не поделили. Среди бандитов-подельников такая расправа случалась нередко. Особенно при дележе добычи. Однажды Кабанюк уже искалечил собутыльника и получил срок. А такой бугай задушит одной рукой.
Решили выставить засады, чтобы отловить Мага. Ночью разбудил телефон. Валентин сообщил, что Маг угодил в расставленные сети.
И вот Петр Магер в моем кабинете. Ему 32. Ростом не вышел. Худощав. Узкая бледная физиономия. Он наркоман. Спокоен. Злобы на его лице не просматривается. Голос — сплошная доброта. Встретился бы с ним на дворе и не догадался, что это бандит.
Виновным себя признал. Не отрицает, что, совершая разбои, был вооружен револьвером, но утверждает, что патронов у него не было. Когда беседа подходила к концу, он бросил: «Предупреждали братаны, чтобы гнал подальше «бусыгу» (пьяницу). Налижется, сдаст тебя ментам. Как в воду смотрели».
Вышло, как у Мамина-Сибиряка: «Компания собралась: пришей хвост кобыле».
