Понятно, почему барды были так актуальны в 60-е, 70-е, 80-е годы... Это была альтернатива идеологически зашоренному официальному искусству — прямой путь к душе, которая жаждала романтики и простого человеческого общения. А что же сегодня? И почему по-прежнему мы с такой нежностью слушаем и поем «Александру»? Грустим «Под музыку Вивальди», печалимся, «что жизнь прошла напрасно, что жизнь была прекрасна», и свято верим, что «все мы будем счастливы когда-нибудь, Бог даст...»?..
Чему сегодня противостоит авторская песня? И кому она адресована? Об этом и состоялся разговор журналистов с самой интеллигентской поющей парой страны.
«Продукт долговременного пользования»
Когда-то Булат Окуджава в песне, посвященной Никитину, писал: «Как впору ему этот свитер!//Как точен аккомпанемент!..// Он прежде всего — композитор,//но главное — интеллигент».
Сергей Никитин по-прежнему верен своим свитерам, своей гитаре, вот только интеллигенция теперь стала несколько не та.
— Чем дальше мы живем, тем меньше ощущаем разницу между теми, кто приходит нас слушать в Новосибирске, Челябинске или Москве. Это во многом объясняется появлением Интернета — возросшей коммуникацией между разными городами и...
— И тем, что интеллигенция исчезает, — подхватывает тему Татьяна. — Прежде она негласно выполняла функцию совести нации. Лучшие, конечно, ее представители... Сейчас эта функция не востребована. Общество решило освободить себя от таких понятий, как стыд, совесть, честь. В целом оно живет, не обременяя себя этими понятиями. Возродится ли снова важная роль интеллигенции? Я считаю, что нет. Например, Запад обходится без этого. Настоящих интеллигентов — людей с талантом и нравственностью, которые бы пользовались авторитетом в нашем обществе, очень мало. Многие из властителей наших дум умерли, очень много уехало...
«Я бы не был столь категоричен», — мягко останавливает Татьяну Сергей.
Между тем они убеждены, что пока будет живо их поколение и поколение, следующее за ними, и следующее... и вообще русский язык, авторская песня будет жить!
— В основе того, что мы делаем, лежит поэзия, а это, говоря коммерческим языком, «продукт долговременного пользования», — убежден Сергей.
— У людей всегда будет потребность в нормальном человеческом общении, — согласна с ним Татьяна. — И во время катаклизмов такая потребность тем более возрастает. Люди чувствуют необходимость найти в себе какую-то гармонию. И делается это с помощью великой русской литературы. Создание русской культуры — это лучшее, что есть в биографии нашего народа. Материк, созданный российскими художниками и писателями, — это та идеальная Россия, в которой мы все хотим жить. И она гораздо лучше и выше того, в чем, и это касается и XIX века, существовал наш народ. Авторская песня — это своего рода врачевание души. Единственно, что нас сегодня тревожит, это то, что мы видим, как «забавят» народ. И это очень напоминает пир во время чумы. Люди как будто избегают говорить о серьезных вещах...
Происходящее сегодня на ТВ Никитин называет «большим лохотроном, производящим аудио- и видеожвачку». Как сопротивляться процессу? Создавать общественное радио и телевидение. Пока же Никитины создали свое телевидение для внуков (внукам — три года и шесть лет) — укомплектовали видеотеку фильмами, библиотеку — книгами...
— То же можно сделать и в национальном масштабе...
О Новосибирске
Как призналась Татьяна, не так давно она узнала, что Новосибирск для нее — это не просто один из городов, а часть биографии ее семьи. Именно в Новосибирск бежал из Воронежа в послереволюционные годы от раскулачивания ее дед:
— Он прожил здесь несколько месяцев, голодая и холодая. Пока не завербовался на строительство в Душанбе. Об этом он никому не рассказывал, лишь перед смертью поведал эту историю мне и моему кузену.
Раньше, говорят музыканты, они предпочитали выступать в Академгородке, а не в городе:
— Поскольку там была меньше дистанция между первым словом и немедленной реакцией зала. Там много выступали наши коллеги. И там есть какой-то общий подход к миру, скажем так, ученой братии, который нам очень близок.
Первые публичные выступления Сергея (они тогда с Татьяной еще даже не были знакомы) проходили, как оказалось, именно в Новосибирском Академгородке. Татьяне же особенно запомнилось их совместное выступление в Новосибирске в 1980 году:
— Я очень хорошо помню эту дату — мы выступали в Академгородке, потом нас пригласили выступить в городе. Сергей неважно себя чувствовал, посреди концерта ушел со сцены и попросил меня: «Поговори». А мы только что вернулись с зимней Олимпиады в Лейк-Плэсиде, я осталась на сцене и стала рассказывать о том, что мы видели в Америке — как одеваются люди, какие там машины... А в зале, как оказалось, сидели представители компетентных органов. И один из них, как нам потом рассказывали, с ужасом повернулся к другому и сказал: «Что она такое несет?». Второй его успокоил: «Не обращай внимания — женщина. Что с нее возьмешь!».
Города, признаются гости, они различают по лицам людей, которых доводится там встречать. А аудитории не по тому, как принимают и аплодируют, а по тому, какая тишина стоит в зале.
О совместимости
Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что причина обаяния и успеха этой творческой пары в том, что они — именно пара. И у них как будто одно дыхание на двоих. Одинаковые они? Разные? Что их сближает? И случаются ли между ними конфликты?
— Наверное, если бы мы были одинаковыми и смотрели в одну сторону, нам было бы не так интересно. Хотя, конечно, у нас общая идеологическая платформа, но при этом есть свои разногласия. И когда мы выходим на сцену, я не всегда знаю, чего ожидать от Татьяны, — смеется Сергей.
— А если не отшучиваться, — задает серьезный тон разговору Татьяна, — то нас объединяет то, что у нас одна профессия — и первая, и вторая. Как физики мы хорошо понимали друг друга в своих научных исследованиях. А то, что мы делаем на сцене, привело к очень высокой степени взаимного проникновения, родства. Это даже не безусловная любовь, понятие «любовь» всего этого не исчерпывает. Это уже диффузия взаимного проникновения на молекулярном уровне. Когда все, что касается Сергея, касается и меня. Хотя у него эта диффузия, возможно, ниже. Он как художник должен иметь свою капсулу, в которой он существует. Но когда у него что-то появляется, мое присутствие необходимо. Творчески мы, бывает, жутко ссоримся. Иногда ему кажется, что он шедевр сочинил, а я говорю: «Нет!» и стою на своем, хотя чувствую, что вот-вот он меня убьет. Так было с «Александрой», у которой было порядка десяти вариантов. В итоге наше творческое противостояние оказывается на пользу.
— Кроме того, у нас есть совместно нажитое богатство — наши общие друзья. Как-то в одном из своих последних интервью Зиновий Гердт говорил о своих отношениях с женой. Они очень нам близки, может, именно поэтому мы так и сдружились с этой семьей. Он тогда сказал: «Вы знаете, любовь может быть односторонней, может быть несчастной, может быть даже разрушительной, а дружба — никогда. Дружба всегда двусторонняя и взаимная». Я с годами тоже дружбу ставлю выше, чем любовь. Наверное, без дружбы, любви, жалости между людьми ничего не может получиться!..
Поскольку концерт Никитиных проходил в канун 8 марта, им не удалось избежать вопросов на тему: что принято дарить в их семье на праздники? Как принято их отмечать? И совершал ли Сергей ради Татьяны безумные поступки?
Самый творческий подарок к женскому дню, смеется Татьяна, Сергей сделал ей уже тем, что родился 8 марта. Главный семейный праздник у них — Новый год. При этом день рождения Татьяны — 31 декабря. А их сын Александр родился на Старый Новый год... Две новогодние недели у Никитиных традиционно самые радостные и праздничные. И самым огромным волнением для Татьяны, признается, было получить от Сергея записанный диск «Зимний праздник», где очень много для них обоих личного...
— Безумство ли это? Если творчество — безумство, то да! Творческое безумство...
Понимают ли «до проникновения на молекулярном уровне» их песни их сын и внуки?
— Сын — безусловно. А внуки пока еще маленькие, но тоже начинают интересоваться нашими детскими песнями. Это вполне естественно, когда родители передают детям то, что любят сами, что им интересно.
На концерте
На концерте Татьяна и Сергей пели песни на слова Юрия Визбора, Геннадия Шпаликова, Булата Окуджавы, Юрия Левитанского, Дмитрия Сухарева... По обыкновению концерт стал диалогом со зрителем. Между песнями они рассказывали истории создания своих песен. Вот некоторые из них.
— Однажды в Ленинграде нас с Татьяной пригласил на свой творческий вечер Андрей Павлович Петров. Вы все прекрасно знаете его чудный вальс из фильма Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля». Мы думали: что петь на этом вечере. И тут совершенно случайно встретили Евгения Евтушенко. И взяли его на «слабо». «Женя, слабо написать текст на эту музыку». Он задумался, а утром принес нам готовый текст под названием «Стеклянный господин». Это сложно петь, но мы попробуем, поскольку, кроме нас, все равно эту вещь никто не исполняет.
Песня, действительно, удивительная. Когда звучит припев, мурашки бегут по коже: «Тот, кто с хрупкой душой, тот наказан расплатой большой».
Об альбоме, который они записали на стихи Геннадия Шпаликова, вспоминают с большой теплотой.
— Геннадий Шпаликов — дитя войны, — говорит Татьяна. — Он был в то время маленьким мальчиком, но успел почувствовать эту войну. В Киеве его взял под опеку известный писатель Виктор Некрасов, чье произведение «В окопах Сталинграда» стало первым честным рассказом о войне. Поэтому мы на каждом концерте поем военный фокстрот «Рио-Рита». Потом он поступил во ВГИК, писал замечательные стихи. Гена был очень добрым и светлым человеком. Его стихи и сценарии обожали «Современник» и «Таганка». Он дружил с Владимиром Высоцким. Владимир Семенович написал песню на стихи Шпаликова. Жаль, что они так рано ушли от нас.
Несколько песен музыканты посвятили Юрию Визбору. Правда, Сергей не удержался от шутки.
— Юрий Иосифович был человеком с абсолютным чувством самоиронии. Он был пять раз женат, если не ошибаюсь. И как-то сказал мне: «Сережа, запомни: каждая следующая жена хуже предыдущей».
Отдельная тема в творчестве Никитиных — Окуджава.
— Огромное счастье, когда на твоем жизненном пути встречается такой человек, как Булат Шалвович, — сказала Татьяна Никитина. — Мы общались с Булатом Шалвовичем до последних его дней. Как сказал Эльдар Рязанов, Булат — это планета. Добавить нечего. Мы поем песни на стихи Окуджавы, помним и любим его.
Кроме этого, Никитины исполнили не только любимые слушателями песни, но и мини-премьеру оперы «Русское горе». Пьеса написана известным питерским поэтом Вадимом Жуком на тему «Горе от ума». Звучали песни на стихи Бориса Рыжего, увы, очень рано ушедшего из жизни.
Публика в переполненном зале пела вместе с музыкантами. Под занавес артисты попросили зрителей подсказать: чем закончить концерт — минорной или мажорной нотой. Зал попросил «Майдан». Но Татьяна извинилась и сказала, что не потянут. И спели «Это время называется весна» со зрительским хором. А ведь и на самом деле пришла весна. И это замечательно. И замечательно, что есть такие исполнители. И они неизменно приносят хорошее настроение...
