В конце февраля в Новосибирске состоялся межрегиональный форум Союза пенсионеров России (Сибирский федеральный округ), который проходил под девизом: «Опыт старшего поколения. Роль Союза пенсионеров России в модернизации общества».
Гостей приветствовали председатель областного Совета депутатов Алексей Беспаликов, заместитель губернатора области Андрей Филичев. С докладом на форуме выступил председатель президиума Союза пенсионеров России депутат Государственной думы Валерий Рязанский.
Сколько нас, какие мы
«Тук-тук! — Кто там? Это я, радость твоя — пенсия по старости!» — эту эстрадную прибаутку участники форума вспоминали с горьковатой усмешкой. Сегодня в России из ста сорока пяти миллионов населения каждый четвёртый — пенсионер, в том числе свыше 30 миллионов — пенсионеры по старости.
Демографическая ситуация в России и мире развивается весьма своеобразно. Бурно растёт население на юге и юго-востоке Азии, в некоторых странах Африки и Южной Америки. В развитых странах картина противоположная. В России благодаря правительственным мерам можно говорить лишь о тенденции к увеличению рождаемости. В целом и в мире, и у нас всё больше развивается «синдром старения». Здесь сказывается не только низкая рождаемость, но и увеличение средней продолжительности жизни. Достижения медицины и вообще цивилизации резко сокращают детскую и преждевременную смертность, продлевают жизнь людей, стариков становится повсеместно больше. Если взглянуть на инфограмму средней продолжительности жизни, то увидим, что даже в самых густонаселённых странах, считавшихся раньше отсталыми (Китай, Индия), она уже около семидесяти лет, а в высокоразвитой Японии — за восемьдесят.
Даже в не очень-то благополучной России, если человек не погиб в ДТП, от пьянки или наркотиков, или не умер прежде времени от инфаркта и рака, то у него есть шанс жить сравнительно долго. Это тоже одна из причин роста количества пенсионеров. (Низкая рождаемость сама собой).
В одной только Новосибирской области на 2 миллиона 600 тысяч населения приходится более 700 пенсионеров. Проблема из демографической переросла в социальную, бюджетную и даже в политическую.
Что мы имеем сегодня
При всём нашем извечном брюзжании, недовольстве жизнью, критическом отношении к действительности нельзя не признать, что по сравнению с недавним прошлым пенсионеры стали жить лучше. Кто-то, конечно, вспомнит развитой социализм, и что на 120—130 пенсионных рублей он мог и в Москву слетать, но что ж тут поделать: мы действительно теперь живём в другой стране, многое нас не устраивает, но кое-что стало лучше, и даже в самые трудные 90-е годы система социальной защиты не развалилась, а, наоборот, организационно окрепла.
И даже в тревожных условиях нынешней демографии наши пенсии постепенно приближаются к тем самым 40 процентам от нашей бывшей зарплаты, что существует, как правило, в развитых странах. Да, разумеется, наша зарплата пока не та, что в Германии или США, но даже у самых низкооплачиваемых слоёв населения пенсии в нашей области, к примеру, за счёт местного бюджета подтянуты до прожиточного минимума. Есть также ряд льгот для местных ветеранов труда, которые приравнивают их к «федералам» (транспорт, субсидии и т.д.). Так что существовать в прямом смысле становится возможно. Другое дело — как жить? Вот об этом и пытается повернуть разговор на межрегиональных встречах с пенсионерским активом руководство Союза пенсионеров России.
Хочешь, не хочешь — структура, качественный состав пожилого поколения неумолимо меняется. Если ещё вчера это были преимущественно фронтовики и труженики тыла, то сегодня пенсионеры в большинстве своём другие люди: они знают о войне лишь из книг и фильмов.
У них, по сути, всё другое: уровень образования, болезни, самооценка, мировоззрение, отношение к миру, даже ощущение самих себя в нём и то иное. И кроме пресловутых, хотя и жизненно необходимых вопросов и требований к власти (жильё, лекарства, льготы и т.д.), в этих людях в очень значительной степени развито анализирующее, философское начало: а зачем мы продолжаем существовать на этой земле? К тому же нередко эти люди элементарно, в физическом плане одиноки. (Сколько мы знаем случаев трагических кончин в отдельных квартирах!)
Сумеет ли новый Союз найти пути решения качественно иных, прежде всего духовных задач? Очень серьёзный вопрос. И на днях мы стали свидетелями такой попытки в Новосибирске. Вдумайтесь в повестку дня: «Роль Союза пенсионеров России в модернизации общества». То есть мы, пенсионеры, понимаем, что нас уже очень много, но мы не хотим быть духовными нахлебниками общества (то, что мы заработали своим трудом достойное материальное обеспечение, — бесспорный факт). И потому ставим на сегодня главную задачу: не пассивно потреблять заработанное, а приносить максимальную пользу обществу, исходя из наших реальных возможностей.
А возможности эти весьма значительны: опыт и знания, к тому же нередко уникальные, могут ещё послужить. И служат: из 30 миллионов стариков 9,4 миллиона трудятся постоянно, а сколько ещё подрабатывают на сезонных работах или эпизодически? И дело, разумеется, далеко не только в том, что на пенсию жить трудновато: а куда прикажете девать человеческое достоинство, которое реализуется, прежде всего, в труде на общее благо?
Получился ли такой разговор в Новосибирске? И да, и нет. Скажем прямо: если уж пенсионерский актив сбивается в дискуссии на проблемы рецептов, частных вопросов и конфликтов, то что уж говорить о массе? «Масса» начинает канючить: добавьте ещё льгот, выдумывает всё новые категории приобщения пожилого населения к тем или иным поблажкам. Появляются своеобразные профессионалы-организаторы различных объединений по выбиванию льгот и дотаций и т.д. (Автору этих строк, тоже немолодому человеку, не раз приходилось сталкиваться с фактами откровенной саморекламы подобных «активистов»).
Глубокого разговора по обозначенной проблеме, на наш взгляд, не получилось. Хотя было кое-что и интересное. Например, руководитель региональной организации из Бурятии Вилия Агалакова поделилась опытом проведения международной спартакиады пенсионеров и организацией «Университета третьего возраста». Руководитель отделения Союза пенсионеров из Кемерова Нина Неворотова рассказала об интересном начинании, когда к пенсионерской жизни духовно и морально начинают готовить уже 54—59-летних людей, то есть в канун «тук-тук». А Лидия Брандербург из Иркутска рассказала о замечательных праздниках «Любовью дорожить умейте!» и о том, как действуют клубы «Русские традиции». (В самом деле: кому как не ветеранам чтить лучшее из нашего прошлого и напоминать о добрых традициях?)
Понятно, что «злоба дня» (квартиры ветеранам войны, льготы по лекарствам, санаторные путёвки и прочее) всегда перевесит. Но коли уж мы поняли, что главное всё-таки для человека на нынешнем этапе не столько хлеб насущный для тела, сколько пища для души, то, по-видимому, и строить разговор нужно соответствующим образом. Что-то не видно и не слышно было на форуме ни деятелей науки, ни культуры, чей труд не перестаёт быть интересен именно в пожилом возрасте. Получилось, что снова и снова разговор шёл между собой и с властью. Наши замечания нисколько не умаляют значение подобного диалога, но всё же...
Об «удочке»
Стало уже общим местом всякий раз, говоря о кризисе, упоминать не только о «рыбе» для прокорма малоимущих слоёв населения, но и об «удочке», с помощью которой человек сможет сам обеспечить себя.
Применительно к пенсионерам эта поговорка имеет особое значение. Худо-бедно государство всё же заботится о хлебе для стариков. Если вспомнить станции метро десятилетней давности, то в основном ступени их лестниц были оккупированы стариками, просящими подаяние. Сейчас и нищенствование стало профессиональным (но это другой вопрос). То есть нынешний пенсионер буквально не голодает, а если ему и не хватает чего-то в питании, так это белков и чего-нибудь повкуснее.
Решена ли в целом проблема малоимущих? Нет, конечно. И по-прежнему львиная доля из тех, кто еле сводит или совсем не сводит концы с концами, — это пенсионеры. Прожиточный минимум — это одно, а реальная жизнь — другое. Плюс постоянно растущие — тайно и явно — расходы на ЖКХ. А если взять ещё нашу злосчастную фармакологию и аптечную сеть, безбожно наживающуюся даже на мнимых, ими же самими выдуманных эпидемиях, то порой пенсионеру жить вообще неохота.
Кое-что власти делают в этом направлении, ужесточают меры, обещают навести порядок в ЖКХ, торговых и аптечных сетях. Но сами пенсионеры, у кого есть ещё силы, отлично понимают, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И потому с редким прилежанием борются за всё большие урожаи на своих садовых участках (в области около тысячи товариществ, а на обустройство их отпускаются считанные миллионы рублей), ищут любую возможность — нередко натыкаясь на несправедливость — подработать.
И вот здесь, в предоставлении посильного заработка, ещё поле непаханое. Одно государство не сможет решить эту задачу. Вряд ли помогут и какие-то административные меры, типа квот и т.д. Рынок плюс кризис — беспощадны, иной раз молодым делать нечего. А вот активизировать малый бизнес в этом направлении можно.
Заглянем на сайт Союза пенсионеров. Валерий Рязанский в своих статьях и выступлениях называет немало путей поддержания именно рабочей, творческой активности пожилых людей. Это и компьютерное обучение, и прибавки за выслугу лет квалифицированным рабочим (где вы, прославленные станочники оборонных заводов Новосибирска: без вас молодёжь не справляется). И многое другое.
Для прояснения картины сделал несколько звонков своим знакомым. Кто-то с внуком занимается, кто-то пельмени лепит, моет полы в соседнем пивбаре. Но в основном все ждут лета. Вот уже подходит пора помидорную рассаду сеять... Ах, сибирское лето, как коротко оно! А что делать семь долгих-долгих месяцев?
Крепкая социальная служба — это одно. Общественная деятельность в том же ТОСе — тоже хорошо. Но важнее для человека труда — любого возраста — это всё-таки сам труд, пока есть силы. Так что вопрос об «удочке» остаётся пока открытым. Государство в своё время сделало один важный шаг, сняв дурацкий запрет на работу для пенсионеров. Сегодня мы на пороге нового решения: это количество хотя и не всегда полностью трудоспособных людей можно и нужно использовать гораздо серьёзнее.
